Прикуривавший сигарету майор, глубоко затянулся и махнул на меня рукой, давая понять, насколько сильно его тяготит моё нежелательное присутствие в этом кабинете.
Поскольку одет я был в партикулярное платье, то щелкать каблуками посчитал неуместным. Но головой на жест начальства я кивнул уважительно и к двери повернулся тоже по-уставному, и через левое плечо. В голове промелькнула здравая мысль, что с руководством надо бы как-то наладить отношения. Если не по-настоящему добрые, то хотя бы относительно ровные.
В приёмной меня встретили две пары симпатичных женских глаз. И, если одна из них была уже привычно весёлой, то вторая искрилась отнюдь не добром и не пониманием тонкой души комсомольца.
— Сволочь ты, Корнеев! — в очередной раз и с надрывом выдала мне своё откровение Тонечка, — Ниоткуда ты не сбегал! Ты мне опять всё наврал! — скосила она взгляд на отвернувшуюся к стене и подрагивающую плечами Валентину, — И ни в какой Владивосток ты тоже не уезжаешь! Сволочь ты! — для надёжности еще раз пригвоздила она меня бранным словом после вполне убедительного разоблачения.
Своего раздражения и досады она даже не пыталась скрывать. Видимо, умная девушка Антонина отдавала себе отчет, что в категоричной форме отказавшись следовать за мной в изгнание, она совершила роковую и непоправимую ошибку. И утратила все основания для дальнейшего склонения меня к совместному семейному счастью. А я, в свою очередь, еще раз убедился в излишней разговорчивости женщин. Даже таких неглупых и величественных в своей роскошной красоте, как Валентина Викторовна.
Посмотрев на неё с лёгким укором, я получил в ответ весёлый извиняющийся взгляд умной и породистой самки. Капитальная женщина явно и уже давно переросла эту приёмную. И потому со скукой боролась всеми доступными ей способами. Хорошо, хоть с Антониной ей повезло. И со мной, контуженным и убогим. В какой-то степени…
С начальником РОВД разговор сложился намного проще, чем с майором. Дело он просмотрел мельком. Ограничившись моим постановлением и наличием данилинской визы на нём.
— Ты когда его в прокуратуру повезёшь? — возвращая мне подшивку, поинтересовался Дергачев.
Я заверил, что сделаю это сразу, как только выйду из этого кабинета.
— Что там у тебя в ИВС случилось? — последовал главный вопрос, которого я ждал от подпола, — Чем ты так Дубянского раздраконил?
— Не только Дубянского, товарищ полковник! — осторожно поправил я начальника райотдела, — Там еще Красавин из городской прокуратуры присутствовал. Я так понимаю, они с полковником в одной упряжке. И также я думаю, что это еще один повод, для того, чтобы оказать услугу генералу. Это я про Данкова, Василий Петрович.
Зная, что Эльвира после моего пересказа ивээсной истории имела содержательную беседу со Севостьяновым, я практически не сомневался, что в самом скором времени в столице будут сделаны соответствующие выводы. За которыми последуют и действия.
— Что ты хочешь этим сказать, лейтенант? — напрягся Дергачев, — На что ты меня опять толкнуть пытаешься? Точнее, под какой танк ты мою голову запихнуть хочешь, Корнеев?
— Да какой там танк, товарищ полковник! — сделал я возмущенно-обиженное лицо, — Просто я вам предлагаю опять пригодиться генералу! Чтобы он снова почувствовал себя обязанным. Вам обязанным!
Смотрел Дергачев на меня строго, но без прежнего недоверия, как это было раньше.
— Ну говори, чем это я могу Данкову пригодиться? — милостиво разрешил он подарить ему дополнительные козыри во взаимоотношениях с генералом.
— Что-то мне подсказывает, Василий Петрович, что не пройдёт и двух недель, как у полковника Дубянского начнутся серьёзные неприятности. Я даже не исключаю, что его отстранят от должности.
Я намеренно умолк и добродушно уставился на подполковника. Делая вид, что считаю уместным ограничиться выданным предположением.
Как я и ожидал, начальник Октябрьского РОВД захотел большего. Сначала он заёрзал на стуле, а потом встал из-за своего стола и, обойдя его, уселся напротив меня.
— Ну чего ты жилы тянешь, лейтенант? Ты когда-нибудь у меня выпросишь! — продемонстрировал он мне свой, не уступающий размерами пивной кружке, кулак. — Что ты имеешь сказать про Дубянского?
— В доле он с жуликами из этого дела! — похлопал я ладонью по картонным коркам, — И Красавин тоже в доле. И попомните мои слова, Василий Петрович, Шалаева, которого нашли повешенным в ИВС, удавили с их ведома! Это я к тому, что если генерал обо всём этом узнает своевременно и от вас, то он вам сильно обязан будет! Потому что в таком случае, он сможет правильные решения принимать! И перед москвичами он уже не подставится! Или вы считаете по-другому, товарищ полковник?