— Можете еще полковнику Мартынову позвонить, но у него в эти часы обычно селекторное совещание проходит. Вас просто с ним не соединят! Ему после десяти часов имеет смысл звонить! — небрежно добавил я городским товарищам фуфлыжного перца под хвост, ни разу не веря, что они станут телефонировать в УКГБ.
— А откуда ты, Корнеев, так детально осведомлён о распорядке в гэбэшной конторе? — в недоброй усмешке оскалился на меня полковник Дубянский, — Сотрудничаешь с ними? Постукиваешь на сослуживцев? — опускаясь до обидного хамства, он радовал меня своим бессилием.
— Взаимодействую, — поправил я его, — В интересах расследования порученного мне уголовного дела взаимодействую! — уточнил я, с удовлетворением отмечая, как меняется лицо прокурорского следака в лучшую для меня сторону.
Нет, не решится теперь процессуально независимое лицо из прокуратуры на немедленное и оголтелое непотребство в отношении меня. Какое-то время, спекулируя на имени гэбиста Мартынова, я сейчас выиграл. Теперь надо побыстрее покинуть эти унылые стены и, не теряя ни минуты, лететь на крыльях любви к мадам Клюйко. Если кто и защитит меня в этих, сложившихся не в мою пользу обстоятельствах, то это она. Вчера Эльвира свои возможности продемонстрировала. И сделала это вполне убедительно. На пару с Паной, скорее всего. Как ни настаивал я, рассказывать, как и через кого они провернули операцию по вызволению меня из советского гестапо, они не пожелали. Наверное, у них к тому были веские основания.
— И давно ты «взаимодействуешь» с ними? — с интонацией лёгкого презрения поинтересовался Дубянский, — Дергачев-то в курсе твоих шашней с «соседями»?
— Шашни, товарищ полковник, случаются у неверных супругов! — дерзость моя уже подобралась к грани фола, — А я осуществляю необходимые рабочие контакты исключительно в интересах службы! Начальник РОВД подполковник Дергачев в курсе всех моих действий! Он вчера имел телефонный разговор с полковником госбезопасности Мартыновым как раз в то время, когда я находился в кабинете последнего! А по возвращении в райотдел, я о результатах контакта доложил своему руководству. Повторяю, это легко проверить, товарищ полковник!
Я выплёскивал свои откровения, играя на камерную публику. Прежде всего, на прокурорского следака Абросимова и на его, вошедшего в раж, руководителя. При всём этом, достоверным и абсолютно искренним выглядеть я не стремился. Поэтому свою аргументацию я разбавлял суетливыми интонациями разоблаченного сексота. И Дубянский, и Красавин калачи тёртые и эту мою неискренность наверняка прочувствуют. Пусть подозревают меня в том, что я состою на связи у замначальника УКГБ. Тогда они трижды подумают, прежде чем устроить мне какую-то гадость. А для меня это выигранное время лишним никак не будет.
— Здесь меня жди, Корнеев! — принял решение начальник УВД Дубянский, — Веди в свой кабинет! — скомандовал он начальнику ИВС.
По всему выходило, что просто так отпускать меня полковник не хотел. Ему были нужны подтверждения, что я действительно имею выход на комитетских. И, что, если меня продолжать гнобить, то делать это следует более аккуратно, и без желаемой спешки.
Прокурор Красавин, которому, очевидно наскучило моё и покойника общество, вышел из камеры и, заложив руки за спину, взялся прогуливаться по продолу. Как мне показалось, надеясь в глубине своей души, что дозвонившись до Дергачева, полковник разоблачит моё враньё.
— Когда наступила смерть? — придвинувшись к судмедэксперту, задал я вопрос.
— Пять, а скорее, шесть часов назад, — пожав плечами, ответил флегматичный медик, — И это очень условно! Ночью здесь наверняка прохладнее было. В любом случае, смерть наступила еще до того, как рассвело.
Я с гораздо большим интересом принялся рассматривать труп Шалаева. Для этого я даже присел над ним.
— Я посмотрю? — поднял я глаза на стоявшего в двух шагах судмедэксперта, уже снявшего перчатки.
— Да на здоровье! — равнодушно пожал он плечами, — Здесь я уже всё закончил.
Преодолевая наступающее трупное окоченение, я, взявшись за небритый подбородок технолога, осторожно повернул его голову в сторону и немного вверх.
— Если вы насчет странсгуляционной борозды, молодой человек, то да, есть несоответствие! Но точнее будет понятно только после вскрытия! — медик, оказывается, несмотря на показную индиеферентность, всё же следил за моими действиями внимательно. — Там еще, обратите внимание, на руках несколько свежих гематом. Голеностоп имеет давность двух-трёх дней, а на руках всё свежее!