А, во-вторых, мне на самом деле нужна была висюлька. После мясокомбинатовского дела была не нужна, а сейчас понадобилась. Вот пусть и помнят о моих нахальных хотелках. А помимо этого, не расслабляясь, грызутся между собой, ожидая неминуемого коллапса.
Назад в РОВД я добирался общественным транспортом. Смотрел в окно и ломал голову, где можно найти спеца, который правильно вварит панель моей «шохи» в кузов никитинской машины. О возможных последствиях данной мелкоуголовной авантюры, я даже не хотел задумываться. Слишком уж бытовой и незначительной на фоне прочих моих деяний, она выглядела. Хотя именно на таких вот невнятных бытовых мелочах зачастую и горят авантюристы, подобные мне.
Но сейчас мне нужен был не просто хороший сварщик, а сварщик, понимающий этот процесс досконально. Не обязательно паспортист, но безупречно умеющий варить тонкий металл. Я хорошо помнил, как в девяностых сыпались угонщики и их околокриминальная техподдержка. Попадались они на, вроде бы, незначительных мелочах и нюансах. Идеально вваренный в панель донора фрагмент угнанной тачки, изобличался по потёкам металла. Которые почти всегда можно было обнаружить с изнанки шва. Даже при безупречной покраске кузова после завершения всех жестяных и сварных работ.
Из-за этих не шибко законных, но чрезвычайно злободневных мыслей, я чуть было не проехал свою остановку. Спасло то, что пролетариат и советский офисный планктон еще не ринулся по домам. Быстро выскочив из полупустого автобуса, я срезая угол, двинулся через двор к райотделу.
Отступление. Матыцын и Завьялов.
— Валентин Павлович! — голосом, в котором озабоченности было больше, чем оптимизма, обратился к Матыцыну Александр Петрович Завьялов, — К глубочайшему сожалению, у Зинченко с Корнеевым произошла небольшая накладка! Не смог он переломить ситуацию и установить с ним доверительные отношения, — под конец фразы голос заместителя отдела административных органов обкома сорвался и он несолидно пустил петуха.
— Небольшая накладка, говоришь⁈ — очень тихим голосом переспросил своего доверенного человека товарищ Матыцын, — Ты чего мне тут пытаешься на мозги срать, а? Ты меня совсем за придурка держишь, что ли?
Прожигающий Завьялова взгляд и тихое, но звенящее шипение Валентина Павловича ужасали. Они пугали замзава гораздо больше, чем самый громкий и злобный крик второго секретаря. Слишком хорошо знал Завьялов, что бывает с теми, с кем товарищ Матыцын разговаривал таким вот образом.
— Не держи меня за идиота, Александр! — заметив, что его доверенный помощник вот-вот сомлеет от страха, второй человек в области ослабил хватку, — Говори всё, как есть! — потребовал он и даже попытался улыбнуться. Но вместо ободряющей улыбки, у него получился звериный оскал, — Мне нужна объективная картина! Говори!
Дёрнув кадыком, Завьялов протолкнул ком из горла куда-то вниз и начал свой доклад.
Подробностей встречи Зинченко с Корнеевым он и сам пока не знал. Подполковник почему-то всячески избегал попыток их выяснить. Но о том, что контакта у них с милицейским лейтенантом не получилось, обкомовцу было известно доподлинно.
— Не пошел на контакт с Зинченко этот милиционер из Октябрьского, — с отчаянностью смертника выпалил Завьялов, глядя поверх головы товарища Матыцына. — Это еще не всё, Валентин Павлович! Этот Асташкин из прокуратуры, который лично занимался Корнеевым… — нерешительно умолк Александр Петрович.
— Что Асташкин? — нетерпеливо повысил голос Матыцын, — Чего ты сопли жуёшь, как беременная баба? Рожай уже быстрее, слизняк!
— Нервничает он, Валентин Павлович! Как бы не сломался и сдавать всех не начал! И еще он всё время твердит, что один на нары он не сядет! — выпалил свои главные опасения Завьялов, преодолевая дрожь. — Он сегодня с этим Корнеевым встречался и тот ему наобещал чего-то ужасного! Теперь этот Асташкин гарантий для себя требует! В противном случае, он грозится дать признательные показания, как по этому Корнееву, так и по всем прежним делам!
Второй секретарь надолго задумался, глядя перед собой в одну точку. Александр Петрович сидел не жив, ни мёртв и боялся пошевелиться, чтобы, не приведи бог, не потревожить шефа.
— Ты вот, что! — приняв какое-то решение, глухо проговорил товарищ Матыцын, — Завтра к четырнадцати часам доставь его ко мне!
— Кого? — не понял Завьялов.
— Да ты, оказывается, совсем мудак, Саша! — с брезгливым сожалением и каким-то новым оценивающим взглядом смерил своего подручного Матыцын. — Корнеева, разумеется!