Аверьяныч что-то замычал и затряс из стороны в сторону головой. Потом дрожащими руками достал из-за пазухи свой кошель. Не открывая его, он протянул его мне, пытаясь что-то выговорить трясущимися губами.
— Нет, друг, так не пойдет! — я аккуратно отвел его руку в сторону, — Работу ты выполнил безупречно и плату тоже получил в самой полной мере! — начал успокаивать я проникшегося соучастника, — Деньги эти твои и ты трать их как захочешь! Ты, главное, язык в жопу засунь и про золото с Ильичом, никому ни слова! Никому и никогда! Ты меня понял?
— Понял! — уже человеческим голосом и достаточно громко ответил мне Корней. — Все понял! Вы не сомневайтесь, товарищ! — и скоробчил свой кошелек опять себе за пазуху.
— Ты тогда помоги мне его получше упаковать, — кивнул я на блестящего политического деятеля всех времен и народов. С несвойственной ему скромностью, стоявшего на грязном полу под ногами и зрящего в сторону печки, из которой он совсем недавно вылился.
На воротах нас традиционно досматривать не стали. Впрочем, если бы и проверили, то три бюста Владимира Ильича вряд ли бы послужили причиной конфликта.
Одной ходкой мы втроем подняли груз ко мне домой. От чая и раннего завтрака мои товарищи отказались, объясняя тем, что это я уже дома, а им еще домой добираться.
— С Талгатом все ясно, тут вариантов нет, а вот что с этим п#здюком делать будем? — заместитель начальника Октябрьского РОВД по политической части майор Мухортов скривился, как от зубной боли.
— А что с ним делать? Ничего не делать! — виртуозно изобразил на лице равнодушие начальник СО, — Я вчера в области был и там есть мнение, что награждать его надо, — он, не обращая внимания на недовольную гримасу политрука, достал из пачки сигарету и закурил.
— С хера ли его награждать, Алексей Константинович? Мне за него, паскуду, выговор ввалили! — подскочил Мухортов и, как белый медведь в жаркую погоду, заходил кругами по свободному пространству своего кабинета.
— Афанасьев неполное схлопотал, да и ты, уж будь уверен, без пряника тоже не останешься! — не без злорадства добавил замполит, — За Каретникова тебя «поощрят», ты даже не сомневайся! Хочешь я тебе бумагу из города покажу?
Яков Леонтьевич Мухортов кинулся кабанчиком к своему столу и, покопавшись, сунул Данилину бумажку с угловым штампом городского УВД.
— Давить этого змееныша надо, Алексей Константинович! Давить! — Мухортов подошел к холодильнику и, достав початую бутылку минералки, отхлебнул.
Читая партийную портянку из УВД, Данилин, тем не менее, неприязненно отметил, что ему замполит нарзану из своего холодильника не предложил.
— Будешь выносить? — стараясь внешне не проявлять эмоций, Данилин толкнул по полировке стола к Мухортову его мерзотную бумажку.
— А куда мне деваться?! — пожал плечами партиец, — Конечно, буду. Через неделю готовься! — злорадства в голосе Мухортова вроде бы не слышалось, но и сочувствия там тоже не наблюдалось, — Выговор получишь, тут уж ничего не попишешь! Я же тебе говорю, душить этого гаденыша надо!
Поморщившись от нерадостных перспектив, которые были совсем не за горами, Данилин запалил следующую сигарету. Настроение упало ниже нижнего.
— Не получится его схарчить! Говорю же тебе, мне его поощрить велели. Недели через две. Край, через три, — начальник следствия затянулся, — Похоже, ему там, — он указал пальцем на потолок, — Отдельное жилье выделяют! — он опять затянулся.
— Какое еще на хер жильё?! — аж взвился замполит, — Тут, в райотделе, очередь, конца не видно! Я сам сюда из УВД за жильем пришел и не понятно, когда еще получу! А я, если ты помнишь, зам начальника РОВД! По политчасти! — Мухортов опять заметался по кабинету, роняя нецензурные слова и не обращая ни малейшего внимания на укоризненные взгляды членов Политбюро ЦК КПСС, взирающих на него со стены.
— Ты извини меня, Константиныч, но ты херню гонишь! — Мухортов все же уселся за стол, — Ты же спец, каких мало, ты зубы на следствии съел! Ну так неужели ты ему такое дело отписать не можешь, чтобы он на нем обоср#лся и шею себе сломал? — ехидно покачивая головой, словно неразумному ребенку, начал втолковывать Данилину замполит.
— И ты не беспокойся, когда дойдет до дела, я тоже в стороне не останусь! Уж ты поверь, я этому твоему Корнееву своего взыскания просто так не спущу!
Данилин задумчиво разглядывал кольца дыма, которые он пускал к потолку и размышлял над крикливой суетой партийного бездельника. Может, оно и странно, но какой-то непреодолимой злобы по отношению к летёхе Корнееву он сейчас не испытывал. От того, наверное, что будь он, Данилин, на месте пацана, то и сам поступил бы точно также, как молодой, но ранний следак. Если, конечно, у него также ума на все хватило. И, что уж там говорить, борзости тоже.