Венгерские события. Новочеркасск
Вслед за ХХ съездом новая власть показала зубы. Когда к нам в комнату поселили демобилизованного солдата Колю Воробьева, я подробней узнал о венгерских событиях, в которых ему в качестве шофера у какого-то начальника довелось участвовать. Наш ХХ съезд венгры восприняли, как шанс к самостоятельности. Руководить движением в направлении к самостоятельности стал премьер-министр социалист Имре Надь. Вроде бы все законно, но воодушевленные победой противники коммунистов стали последних расстреливать и вешать, и по Венгрии пошли наши танки. Сопротивление было недолгим, наши захватили Имре Надя, убили его и поставили Кадара. Подробностей мы не знали.
Рядовые венгры с рядовым Колей были откровенны, Коля рассказывал, что венгры воодушевились шагами Надя, который открыл перед ними какие-то надежды, и им, естественно, ненавистен был наш назначенец Кадар. С нашей стороны, вне всякого сомнения, это был кровавый беспредел, и он исходил из сути нашей системы – всё должно быть везде и у всех одинаково. Даже оценки в школе, которые в Венгрии ставились по другой шкале балов, заставили сделать, как у нас, чем были очень недовольны родители, выросшие в привычной для них системе. Этот беспредел мы – я и мои товарищи – безусловно, осуждали, но не все. Были и те, кто все воспринимал по трактовке в «Правде». Меня в то время поразило лицемерие Хрущева – перед тем, как по Венгрии пошли наши танки, наше правительство выступило с декларацией о том, что оно не допускает своего вмешательства во внутренние дела стран народной демократии.
Хрущев искренне верил в то, что восторжествовавший в России и навязанный Венгрии строй несет счастье трудовому народу. Это был последний, оставшийся в руководстве, коммунист «из народа», участвовавший в гражданской войне и прошедший путь от пастушонка до генерального секретаря. Но я не могу совместить его светлый образ с лицемерием. Тогда это уже не светлый образ, тогда это уже образец негодного человека. Мне трудно по отношению к нему произнести слово «негодяй» – нет, я не могу так назвать человека, который всей душой хотел дать мне, мне и моим товарищам, а Хрущев полагал, что и трудящимся венграм, «счастье».
Хрущев был одним из немногих за историю России живым руководителем (не разрисованным), и его натура обнажалась со всеми противоречиями. Во время полета в Америку он взял с собой на борт Туполева. Зачем? Продемонстрировать открытость – вот он Туполев – или в качестве заложника, как создателя самолета? К последнему склоняет то, что при пересечении Атлантического океана на теплоходе, когда между ним и корреспондентами в разговоре прозвучало, что судно могут пустить ко дну, он заявил, что тогда много за собой на дно потащит.
Да, в благородстве его тоже не отметишь – это был наш простой, от природы талантливый, однако, не вышколенный, чтобы прятать свои недостатки, трудяга (говорят, он обладал феноменальной памятью).
Может быть, и лицемерия не было?
Когда 23 октября 56 года в Венгрии началось движение к свержению сталинского назначенца Ракоши, Хрущев 30 октября обратился к венграм искренне и чистосердечно с призывом решать вопросы спокойно:
– Мы не будем вмешиваться, но не наломайте дров, – имелось в виду, что Ракоши не только можно, но и следует гнать, но при этом, безусловно, должна быть совершенно незыблема «власть рабочих и крестьян».
Подробности оказались кровавыми. Может быть, из-за нежелания генсека Венгрии – Ракоши – потерять СВОЮ власть, а может быть, из-за опьянения успехом Имре Надя и молодых революционеров, наметилось движение в сторону «буржуазной» демократии и пролилась кровь защитников «пролетарской» власти. Тут уж Никита вспомнил свою молодость беспощадной Гражданской войны, и сомнений в необходимости решительных мер у него уже не было.
Действия властей показывали, что болтать можно, но покушение на устои будет пресекаться самым решительным, а, следовательно, и жестоким образом. События в Новочеркасске, где возникли волнения из-за повышения цен на мясо, подтвердили это. Между прочим, из того, что в Новочеркасске обратили внимание на повышение цен, можно предположить, что там, в шахтерском крае, в магазинах было мясо по государственной цене. Что было в Новочеркасске сейчас трудно узнать. Современные публицисты, стремящиеся очернить прошлое, не вызывают доверия. В печати времен события ничего о событиях не публиковалось. По слухам, толпа, возмущенная повышением цен, пошла к горкому. Обстановка уже до этого была накалена и перед горкомом встали войска, а любопытные мальчишки залезли на деревья. При подходе толпы войска дали залп поверх толпы и пули прошли по деревьям, на которых были дети. Начались беспорядки. Второе, что я слышал, рассказал мне сослуживец. Сам он из Сызрани, и говорит, что через Сызрань прошли, или прошел эшелон с высланными из Новочеркасска. Из всего, что я сказал, достоверно только одно: стрельба была! Это было то черное, что было в светлом