Хани со всей силы ударил Сулеймана кулаком по лицу, словно он был не в состоянии контролировать свой гнев. У Сулеймана пошла кровь из носа. Хани выкрикнул проклятие, встал и вышел. Оператор щелкнул камерой, выключая ее. Теперь у них было все необходимое.
Пришел один из людей Хани, чтобы развязать Ферриса. Когда его руки и ноги стали свободны, Феррис встал и посмотрел на Сулеймана, улыбаясь. Сулейману хватило этого, чтобы понять, что произошло. На его лице появилось отчаяние. Он внезапно все понял.
— Ты проиграл, — сказал ему Феррис.
Сулейман в отчаянии закричал, это было завывание человека, чей дух был сломлен. Они взяли его. Он работал с человеком из ЦРУ. Это еще хуже, чем просто смерть.
В Бейруте Феррис остановил такси. Он сказал водителю, что ему нужно в Дамаск. Три часа езды от подножия горы Ливан. Это была «субару», вполне удобная машина. Сначала он хотел поехать на маршрутном такси сервиси, но Хани отговорил его. Будет странно, если американец сядет в одну машину с турецкими рабочими и суданскими горничными. Нужно просто найти хорошую машину и сесть на заднее сиденье. Как настоящий американец. Говоря по правде, Хани вообще не хотел, чтобы Феррис ехал в Дамаск. Доставить пленку в «Аль-Джазиру» может и кто-нибудь другой. Но Феррис настоял на своем. Если что-то пойдет не так, он единственный, кто может все объяснить. Само его присутствие доказывает подлинность записи. Хани понимал, что это так, но все равно протестовал. Он предложил послать вслед за ним группу спецназа в качестве телохранителей, но Феррис отказался. От этого поездка станет лишь более опасной. Хани согласился с ним, но все равно происходящее его не радовало. Он не хотел, чтобы бомба, которую вез Феррис, взорвалась в его руках.
«Субару» отъехала от прибрежного Бейрута и начала забираться в гору, мимо стоящих на склонах холмов городов Алей и Бхамдун. На вершине горы Ливан лежала толстая шапка снегов, а дороги на перевале были покрыты коркой льда, несмотря на солнечный день. Они миновали перевал, блок-посты ливанской армии и покатились вниз, к городу Хтаура и долине Бекаа. Приближаясь к сирийской границе, Феррис почувствовал, как в его животе растет комок страха. Каждый раз, попадая на Ближний Восток, он со страхом думал об этой границе. Это было место, откуда не возвращаются. Пересекая ее, ты отдавал себя на милость незримых рук.
Хани дал ему иорданский дипломатический паспорт. Теоретически это должно было сильно упростить дело. Но сирийцы заинтересовались. Зачем этот человек, «Фариз», едет сюда, представляя Иорданию? Их информационные системы были слишком примитивны, чтобы провести серьезную проверку, но они все равно заинтересовались. Они спросили Ферриса, сколько времени он намерен провести в Сирии. Пару часов, ответил Феррис. Ему надо доставить почту, и потом он сразу вернется в Ливан. Похоже, это успокоило капитана пограничников. Может, это и неприятность, но недолгая.
Машина поехала по траверсу горы Ливан, вдоль сирийской границы, и через полчаса они уже были в пригороде Дамаска. Город растянулся на многие километры вдоль Сирийской равнины, жемчужины Востока, давно утратившей свой былой блеск. Феррис сказал водителю адрес отделения «Аль-Джазиры», на Абу-Румманех, рядом с французским посольством. Оно располагалось в простом, ничем не украшенном бетонном здании. Как и большинство других домов в Дамаске, оно словно перенеслось сюда из шестидесятых годов двадцатого века на машине времени. Когда они приехали, Феррис сказал водителю, чтобы он подождал его пару минут. Потом он вернется, и они поедут обратно в Бейрут.
Феррис сжимал в руках завернутый в коричневую бумагу оригинал видеокассеты. В кармане пальто лежала ее копия. Нажав кнопку звонка с надписью «Аль-Джазира», он дождался, когда секретарь откроет дверь. Он попросил позвать офис-менеджера. Вышел коренастый мужчина в двубортном пиджаке от Джорджа Рафта и цветном галстуке. Он с сомнением оглядел Ферриса.
Феррис прокашлялся. Он не хотел выглядеть нервным, но ничего не мог поделать с этим. Сейчас он оказался в конце очень долгого пути.
— У меня для вас запись, от Рауфа, — сказал он.
— Кого? — переспросил менеджер, отшатнувшись.
— От Рауфа. Он так себя называет. Он сказал, что вы будете ждать эту запись. Особую запись, представляющую интерес для всех ваших зрителей.
Лицо менеджера побледнело. Он бегом вернулся в офис, и Феррис услышал, как он с кем-то говорит по телефону. Смиренным голосом. Несколько раз прозвучало имя «Рауф», остального Феррис не разобрал. Через некоторое время менеджер вернулся. На лице его было написано облегчение, и вскоре стало понятно, по какой причине. Он получил возможность избавиться от гостя, чей визит был чреват неприятностями. Менеджер дал Феррису листок бумаги, на котором был написан адрес в Старом городе.