— Я могу помочь тебе, друг мой, — сказал Феррис по-арабски с египетским акцентом.
— Хвала Аллаху, — ответил Низар.
— Но зачем тебе нужна помощь? Чего ты боишься?
— Я слишком много знаю, господин. Я путешествовал с Абу Мусабом. Я знаю его тайны. Они мне верили. Собирались послать за пределы Ирака. Готовили. Но пару дней назад извинились и сказали, что я должен стать смертником, проведя операцию в Багдаде. Думаю, они более не доверяют мне. Не знаю почему. Может, слухи. Может, они услышали, что я знаком с Бассамом. Поэтому я сбежал. У них и так много смертников. Я не хочу умирать. Я хочу уехать в Америку.
— Я могу помочь, — повторил Феррис. — Я знаю людей, которые могут переправить тебя в Соединенные Штаты. Деньги, виза, грин-карта. Все. Но ты же знаешь этих американцев. Они жадные. Ты должен дать им что-то взамен, иначе они никогда не станут помогать тебе. Так что ты можешь им дать? Скажи мне, и я отвечу, смогу ли я помочь тебе.
Низар покачал головой.
— Это слишком опасно, — сказал он. — Я скажу это только американцам. Я не могу верить арабам. Они предадут меня.
Феррис на мгновение задумался. Все, что говорит этот человек, вполне логично. И он прав в том, что не доверяет арабам. Предложение должно исходить от американца. Феррис понимал, что раскрыться и сказать, что он американец, на такой ранней стадии работы будет нарушением плана операции, но ему не приходило в голову других вариантов действий. Наклонившись вперед, чтобы солнечный свет осветил его лицо, он снял куфию, чтобы Низар разглядел его получше.
— Я американец, Низар. Я работаю на Совет национальной безопасности, — сказал Феррис по-английски, а затем повторил то же самое по-арабски. — Я могу помочь тебе попасть в Америку, но ты должен рассказать мне все, что знаешь. Тогда мы сможем составить хороший план.
Низар разглядывал лицо Ферриса, собираясь с мыслями. Затем он сделал то, чего Феррис никак от него не ожидал. Он бухнулся на колени и поцеловал ему руку. В его глазах стояли слезы. Столь сильно он боялся, что люди Заркави убьют его.
— Расскажи, что ты знаешь, — медленно и терпеливо повторил Феррис. — Тогда я смогу помочь тебе. Скажи мне что-нибудь, что сильно порадует моего большого босса из Вашингтона, президента.
Низар закрыл глаза. Феррис все понял. Это единственная карта, которую он сможет разыграть. Вытянув руку, он коснулся пальцами лба иракца, словно исцеляя его. Он никогда в жизни такого не делал, ни с кем, но чувствовал, что сейчас самый подходящий момент для такого жеста.
— Они хотели, чтобы я уехал из Ирака, — сказал Низар.
— Да. Ты уже сказал это. А зачем им это было надо? — спросил Феррис.
— Из-за того, что я прошел подготовку в «Мухабарате». Я знаю, как изготавливать бомбы. Как проводить операции. Все умею. Они сказали, что им это нужно, для операций в Европе. Заминированные автомобили. Это их план, заминированные автомобили в Европе, так же как в Багдаде. Но им не хватает людей. Я был им нужен.
Он замер, не решаясь продолжить.
— Кому ты был нужен? — спросил Феррис, глядя ему в глаза. — Кому ты был нужен, Низар? Ответь, или я уйду прямо сейчас.
— Человеку, который руководит новой оперативной сетью «Аль-Каеды». Который планирует взрывы в Европе. Которого больше всего боятся американцы. Люди, находящиеся здесь, на связи с ним. Они хотели послать меня к нему.
— И кто же это?
Низар снова умолк. Он сидел, тряся головой, испуганный, не зная, что делать.
Феррис почувствовал, что, если срочно что-то не сделать, он потеряет этого человека. Он встал со стула, словно собираясь уйти.
— Пошли, Бассам, — сказал он. — Мы уходим.
Низар что-то сказал, едва слышно.
— Громче, — сказал ему Феррис.
— Сулейман, — прошептал Низар. — Это не настоящее имя, но они так его называют. Сулейман Великолепный. Он планирует задания.
О боже мой, подумал Феррис. Вот оно. И как же мы ухитримся сохранить жизнь этому парню?
Глава 4
Балад, Ирак
Прямо из обветшалого домика на берегу Тигриса Феррис позвонил Эду Хофману по спутниковому телефону. В Вашингтоне сейчас четыре часа утра, но это не важно. Если Хофмана не разбудят и он узнает о находке Ферриса с опозданием, он взбесится.
Феррис стал звонить в оперативный штаб ближневосточного отдела. Голос дежурного был раздраженным, как будто его оторвали от раскладывания пасьянса на компьютере, но он переадресовал звонок на домашний номер Хофмана.