Лиза открыла было рот, чтоб сказать что-то, но Томас опередил её.
-Я решу это позже,-резко ответил он, не дав Вейл сказать ни слова.
Девушка пристально посмотрела на него, но промолчала.
-Если позволите,-подал голос Шехар, нарушив паузу.- То я бы хотел отправиться на Индриан вместе с вашими людьми.
Том покачал головой.
-Нет, Шехар. Это исключено.
Но сульфарец не отступил. Следующие его слова прозвучали с твёрдостью гранита.
-Я обязан сделать это.
Аль Хан посмотрел ему прямо в глаза и Том вдруг понял, что видит в них сталь. Впервые с момента гибели «Ишанти», он почувствовал в Шехаре уверенность в самом себе.
-Там мои люди, Том. Я обязан узнать, что именно здесь произошло.
-Шехар, я понимаю, что ты чувствуешь...
-Ни черта ты не понимаешь!
Сульфарец вскочил с места. Аль Хан чувствовал, как дрожит. Не от страха, но от ярости.
-Королевский род Сульфара всегда заботился о своих людях. Мы всегда старались сделать это место своим домом. Наши предки пожертвовали всем, что у них было ради того, чтобы у нас было будущее. Наш отец учил нас, что мы всегда будем в ответе за тех, кем правим. И если Аджиит...-он запнулся на мгновение, не способным сразу произнести в слух мысль, которая крутилась в его голове всё последнее время.
-Если Аджиит мёртв, то это значит, что я следующий в очереди на престол. Если это так, то эти люди — моя прямая ответственность! Я обязан отправится туда и узнать...
-Сядь!
Одно единственное словно было произнесено настолько холодным тоном, что все присутствующие в комнате вздрогнули. Том не кричал. Одно единственное слово было произнесено очень тихо и таким ледяным голосом, что Аль Хан против своей воли поёжился.
-Сядь Шехар,-повторил Том и сульфарец медленно опустился обратно в кресло под его взглядом.
-Поверь, я понимаю о чём ты говоришь. Я знаю, что такое ответственность. Но если всё что ты сейчас сказал, правда, то ты тем более не можешь себе позволить так бездумно рисковать своей жизнью.
-Но...
-Я не договорил. Видишь ли, проблема в том, что сейчас ты НИКТО.
Эти слова острой болью резанули Аль Хана по сердцу. Он хотел уже было ответить, но так и не произнёс ни слова. А ведь Том прав — сокрушённо подумал он. Сейчас я действительно никто...
-Если твой старший брат действительно мёртв,-продолжил Райн.-То всё, что ты сказал — правда. Ты действительно будешь нести ответственность за своих людей. Вот только тебе будет крайне тяжело сделать это, если ты будешь мёртв. Поверь мне, я очень хорошо тебя понимаю. Однажды, я оказался в несколько похожей ситуации. Мне пришлось послать людей в пекло и пока они шли на встречу опасности, я сидел на орбите и смотрел, как они спускаются на планету. Я знаю, то обуревающее чувство беспомощности, которое ты наверное чувствуешь. Быть лидером, не всегда означает, что ты должен нестись вместе со своими людьми навстречу смерти. Твоя задача принимать решения и сделать всё, что от тебя зависит дабы они были притворены в жизнь. Если жители Сульфара шли за твоим отцом и братом, значит они считали их достойными этого. Достоин ли этого ты, Шехар?
Аль Хан слушал его, в гневе сжимая кулаки от собственного бессилия. Члены экипажа «Бельмонта» смотрели на них обоих, но ни один не произнёс ни единого слова. Да Шехар их и не замечал. Всё его внимание было обращено на молодого и уверенного в себе человека, который сидел сейчас перед ним. И каждое сказанное им слово, отдавало болью. По той простой причине, потому что это была правда. Простая и ничем не замутнённая правда.
-Я не знаю.- Наконец произнёс он.
-Я тоже,-согласился с ним Том.-Никто не знает, достоин ли он сам. За него это решают другие. И им будет крайне тяжело это сделать, если ты умрёшь раньше, прежде чем сможешь доказать, что ваши люди не зря доверились твоему отцу и старшему брату.
***
Том сидел в уютной тишине собственной каюты, раз за разом проверяя расчёты курса, которые прислал ему Майкл со своими помощниками. Сорено оказался прав и рассчитать подходящую траекторию, на которой «морской ястреб» должен будет отделится от эсминца и отправится в достаточно долгий полёт по баллистической траектории, используя для коррекции курса лишь свои двигатели пространственной ориентации, было не так просто. Во главу угла ставилась незаметность и скрытность, а значит бот сможет задействовать свои маршевые двигатели лишь на самой малой мощности вплоть до самого момента торможения, чтобы не быть обнаруженным. Силовая установка «морского ястреба» была достаточно слабой, что позволяло ей оставаться незамеченной даже на сравнительно небольших расстояниях. Учитывая его характеристики, дистанция гарантированного обнаружения будет в районе двух с половиной — трёх световых минут.
Траектория полёта бота после ускорения была рассчитана таким образом, чтобы ястреб подлетел к спутнику с его обратной стороны, относительно расположенных на его орбите платформ. Ледяная луна должна будет скрыть излучение частиц Черенкова двигателя при торможении. Хотя данный манёвр будет возможен лишь в том случае, если Шехар сказал правду и у добывающего комплекса действительно не было внешнего охранения, которое могло бы засечь «ястреба» на подходе к луне.
У Тома не было причин не верить ему. Тем не менее он уже почти три часа сидел и перепроверял данные. Раз за разом. И заставил Майкла и его ребят делать тоже самое. Одна ошибка может стоить людям жизни, а в ситуации подобной этой, когда было столь много неизвестных переменных, вероятность допустить фатальный промах была чрезвычайно велика.
Откинувшись на спинку кресла Райн потёр глаза пальцами и протянул руку к стоящей на столе герметичной кружке, наполненной горячим, чёрным кофе. Движение вышло чуть более резким, чем ему хотелось и плечевой сустав, в том месте где протез крепился к его телу, отозвался мерзкой и тягучей болью. Скривившись, Том несколько раз пошевелил рукой, но боль стала только сильнее.
Выругавшись, Райн начал разминать ноющий сустав правой рукой, смотря на звёзды за бортом эсминца. Массивная бронепластина, которая во время боя наглухо закрывала панорамный иллюминатор сейчас была открыта, позволяя насладится никогда не надоедавшим ему видом. Будучи капитаном, ему полагалась самая просторная и роскошная каюта на корабле и немного подумав, Том не стал отказываться от такого предложения. В космосе свободное пространство всегда было в дефиците и если была возможность получить лишний квадратный метр, то ею стоило воспользоваться.
Пальцы уже привычными движениями принялись массировать болевшее место через плотную ткань контактного скафандра, который он и весь экипаж продолжали носить на случай новой, неожиданной атаки. В который раз за последние две недели Том выругал сам себя за то, что всё-таки не нашёл времени посетить Бентонский флотской госпиталь. Протезу требовалась калибровка, но из-за спешки, связанной со скорым отправлением в последнюю неделю, он никак не мог найти времени для этого, да и особых проблем протез тогда не доставлял. Неприятные ощущения были во время физических нагрузок, которые за два с половиной месяца, которые «Бельмонт» простоял на стапеле были для него не частым явлением. Лишь во время их почти двухнедельного перелёта с Траствейна на Сульфар, когда он ежедневно проводил по паре часов в день в тренажёрном зале, плечо начало отзываться протяжной болью. Спарринги, сначала с Лизой, а затем и с Шехаром, тоже не делали ситуацию лучше.
Может сходить к доктору Баркли — подумал Райн, привычными за две недели движениями массируя плечо и чувствуя, как боль уходит. Начальник медицинской службы «Фальшиона», лёгкого крейсера на котором началась карьера Райна в организации, вызвался перейти к нему на корабль, когда Мэннинг объявил о формировании экипажа для нового эсминца.
Через десять минут, когда боль ушла окончательно, Том наконец признался сам себе, что неразумно просто терпеть боль и ничего с этим не делать. По меньшей мере это было глупо, а по большей просто безответственно. Поэтому он поднялся с кресла и пошел к выходу из каюты. Но прежде чем ему удалось преодолеть половину расстояния, разделявшего его рабочее место и герметичную дверь, та издала звук, и с едва слышным шипением отъехала в сторону. Свет из коридора осветил стройную фигуру в таком же, как у него, скафандре с нашивкой на плече в виде расправившего крылья, черного дракона, сжимавшего в пасти меч.