Это мгновение я запомню навсегда, потому что оно принадлежит мне.
Кайден
Мне в жизни не было так чертовски страшно. Ни когда на меня орали, били, ни даже когда я дал отпор отцу. Я занимался сексом раньше, множество раз. Но это всегда было ради развлечения, даже с Дейзи. Секс никогда ничего не значил; мне казалось, так и должно быть. Но когда Келли смотрит на меня, доверяет мне, я потерян. Никто так не смотрел на меня прежде; никто не вызывал у меня подобных чувств, как в данный момент. Такое ощущение, словно все мои шрамы вновь разрываются, и боль реальна, но я не могу остановиться.
Я жадно целую ее, поднимаю руки выше, двигаясь внутри нее. Мне так хорошо, я не хочу, чтобы это мгновение закончилось. Глаза Келли блестят, зрачки расширены, губы приоткрыты. Ее шея изгибается, когда она вздыхает от удовольствия, бедра движутся мне в такт. Я отпускаю ее руки, провожу ладонями по грудям, целую нежную кожу на шее. Она проводит пальцами по моим шрамам, оставляя жаркий след после каждого прикосновения, и это едва не сводит меня с ума. Келли выгибает спину, застонав, и спустя несколько секунд я присоединяюсь к ней, зная, что никогда не буду прежним. То, как я сейчас себя чувствую, необратимо. Поглощенным, желанным, связанным с ней. Я никогда этого не забуду.
Пока мы пытаемся отдышаться, обещаю себе, что все будет хорошо, что я справлюсь, и на мгновение сам в это верю.
Шатко вздохнув, я выхожу из нее, перевернувшись на спину, провожу рукой по ее волосам. Келли тоже перемещается, ее тело следует за моим. Она кладет щеку мне на грудь, перекидывает ногу через мои бедра.
— Ты в порядке? — наконец решаюсь спросить, борясь с собственными беспорядочными мыслями.
Келли кивает, вырисовывая линии мизинцем по мышцам моего живота.
— Более чем в порядке.
Закрываю глаза, положив подбородок ей на макушку.
— Келли, мне нужно тебе кое–что рассказать.
Она поднимается с моей груди и смотрит на меня.
— Что–то не так? Я… я сделала что–то неправильно?
Я касаюсь пальцем ее нижней губы.
— Нет, дело не в тебе. А во мне. Есть вещи, о которых ты не знаешь, и мне кажется, я должен тебе рассказать.
Келли садится, мой взгляд скользит по ее телу, такому хрупкому, как и ее сердце.
— Ты заставляешь меня нервничать.
— Извини, — я отступаю, одолеваемый чувством стыда. — Просто запутался в собственных мыслях.
Она хмурится.
— Кайден, ты можешь говорить со мной обо всем. Я никогда не стану тебя судить.
— Знаю, — отвечаю искренне, мои руки собственнически обхватывают ее талию. Я поднимаю ее, усаживаю на себя сверху. — Мы поговорим, но немного позже.
Облизав губы, кладу руку ей на затылок, притягиваю ее ближе, моя вторая рука сжимает ее грудь, я хочу вновь пережить единственный умиротворенный момент в своей жизни.
Глава 18. #33 Лежать с кем-то, не двигаясь, просто чувствовать друг друга
Келли
— Думаю, нам надо спуститься вниз, — говорю я, читая седьмое мамино сообщение. — Иначе она придет сюда и увидит это.
— Увидит что? — невинно спрашивает Кайден, переворачивает меня на спину, и, нависая надо мной, накрывает своим ртом мою грудь, проводит языком вокруг соска.
Я вздыхаю, желая вновь ощутить его внутри себя.
— Мне опять из–за тебя достанется.
Он отклоняется, улыбаясь, несмотря на покрасневшую, отекшую щеку.
— И?
Пытаюсь напустить строгий вид.
— Я не шучу. Она поднимется сюда со своим ключом и увидит нас.
Кайден смеется, до конца мне не веря, но выпускает меня из своих рук.
— Ладно, ты выиграла. Я тебя отпущу, но мы возвращаемся сразу же, как только ты разберешься со своей мамой.
Тоже тихо смеюсь, оборачивая простынь вокруг себя, и бреду к сумке за одеждой. Я немного стесняюсь, даже после того, что мы сделали. У меня получается одеться, не опуская простыни. Он не спрашивает, что я делаю, поднимаясь с кровати, натягивает обратно джинсы и рубашку.
Выглядываю в окно, смотрю на темное небо. Все вокруг кажется идеальным, нетронутым, словно я вновь могу самостоятельно распоряжаться собственной жизнью.
— Сколько сейчас?
Кайден поднимает руку, проверяя часы.
— Половина восьмого.
— Неудивительно, что она бьет тревогу, я пропустила ужин.
Он переплетает наши пальцы, пока я открываю дверь.
— Ну, к чему нам готовиться?
Веду его вниз по ступенькам.
— Она задаст тебе тысячу вопросов и будет невероятно рада.
— А как насчет твоего папы?
— Уверена, он без умолку будет болтать о футболе.
Мой телефон звонит, и я останавливаюсь на последней ступеньке, чтобы проверить сообщения.
— Опять мама? — интересуется Кайден. Я качаю головой.
Сет: Эй, дорогуша. Как дела? Хорошо, надеюсь. Отведала чего–нибудь вкусненького?
Я: Может быть… Но о каких именно вкусностях мы говорим?
Сет: О, МОЙ БОГ!!! Ты серьезно? Потому что у меня было странное чувство, что ты на это решишься.
Я:На что решусь?
Сет: Сама знаешь, на что.
Я смотрю на Кайдена, он смеется, в уголках его глаз собираются мелкие морщинки.
— Это Сет.
Он наклоняется, чтобы получше рассмотреть, но я прикрываю экран рукой.
— Вы там меня обсуждаете?
Прикусываю губу, чувствуя, как вспыхивают щеки.
— Нет.
— Да, — гордо заявляет Кайден. — Даже после всего, что между нами было, я способен заставить тебя покраснеть. Боже, до чего же я хорош.
Я опускаю голову, позволяя волосам скрыть лицо.
— Я не покраснела.
— Еще как покраснела, — он кладет палец мне под подбородок, приподнимая мое лицо. — И я этому рад.
Кайден нежно меня целует, едва касаясь губами, и я ощущаю этот поцелуй всем телом.
Улыбнувшись, отстраняюсь, но останавливаюсь, заметив лишнюю машину у дома.
— Чья это машина?
Он следует за моим взглядом, пожимая плечами.
— Не знаю.
В недоумении открываю дверь черного хода. Несколько секунд спустя чувствую полную опустошенность; каждый вздох, каждый удар сердца, каждый момент, прожитый для себя, исчезает. Темные точки застилают глаза, когда я вижу своего брата, Джексона, сидящего за столом и уплетающего кусок пирога прямо из формы для выпечки. Напротив сидит его лучший друг – Калеб Миллер. Он листает журнал, его темные волосы неопрятные и длинные, словно он не стригся уже несколько лет. Когда Калеб смотрит на меня, мой взгляд инстинктивно опускается в пол.
— Ну и ну, неужели это маленькая мисс Келли, вся такая повзрослевшая, — говорит он. Я не свожу глаз с карандаша, лежащего на столе, представляя, каково будет вонзить его Калебу в глаз несколько раз, причиняя как можно больше боли.
— Мама подумала, что ты сбежала, — заявляет Джексон, слизывая взбитые сливки с вилки. — Она отправила тебе тысячу сообщений.
— Рада за нее, — огрызаюсь в ответ. Я всегда чувствовала жгучую ненависть к брату за то, что он везде таскает с собой этого урода. Я знаю, что Джексон ни о чем не подозревает, но ничего не могу с собой поделать. — Передай ей, что я заходила, со мной все в порядке, и она может больше не писать.
— Нет, я тебе не курьер. Мама в гостиной. Иди сама ей скажи.
— Что ты вообще тут делаешь? — спрашиваю я, чувствуя, как палец Кайдена скользит по внутренней стороне моего запястья. Моргнув, смотрю на него. Я на секунду забыла, что он тут.
Кайден качает головой. Мне не нравится выражение его изумрудных глаз. Он видит – чувствует – то, что скрыто в глубине под поверхностью моей кожи.
Калеб поднимается из–за стола, идет через кухню, двигаясь неторопливо, словно его ничего в мире не заботит.
— Как дела с футболом в колледже? — спрашивает он Кайдена. — Слышал, на этом уровне все гораздо серьезней.