— Это казалось слишком большой ответственностью. К тому же, я не планирую уезжать далеко из студенческого городка.
Он включает дворники, чтобы смыть грязь с лобового стекла.
— Я вроде как хотел задать тебе несколько вопросов, и если не захочешь отвечать, то не отвечай. — он смущается. — Как так вышло, что ты ни с кем не дружила в школе? После того, как я начал думать об этом, то просто не смог вспомнить такого, чтобы ты пыталась сблизиться с кем–то.
Я тру рукой шею, пока она не начинает жечь.
— А я и не пыталась.
Он смотрит на меня вместо дороги, ожидая, что я продолжу, но мне больше нечего добавить. Этот секрет я унесу с собой в могилу позора.
— Есть одно потрясающее место, я слышал, что если подняться на горы, то можно увидеть весь город. — говорит он. — Думаю, мы могли бы поехать туда. Это будет мини–поход.
— Поход? — Удивляюсь я. — Мы типа в горы полезем?
Он смеется и я чувствую себя идиоткой.
— Да, типа полезем на горы и все.
Я морщу нос, глядя на свои коричневые сапоги, загнутые сверху. Они мне малы, даже от ходьбы по университету у меня появляются мозоли.
— Ладно, думаю мы можем пойти в поход.
Как только он хочет что–то сказать, в его кармане начинает звонить телефон. Его брови хмурятся, когда он видит имя звонящего на экране.
— Можешь тихонько посидеть секунду?
Я киваю, глядя на его телефон.
— Конечно.
— Привет, детка, как дела? — произносит он и я слышу голос Дейзи на другом конце.
— Тогда не говори им и, возможно, они не сойдут с ума. — Кайден молчит некоторое время. — Да, знаю. Я тоже скучаю. Не могу дождаться выпускного... Нет, у меня пока еще нет смокинга.
Искорки зависти загораются в моем сердце. Когда я была маленькой, то мечтала пойти на выпускной в красивом платье с кучей блесток. Я даже хотела тиару, которую сейчас посчитали бы абсолютной нелепостью.
— Я тоже тебя люблю. - Говорит он без всякого выражения, а после быстро отключает телефон.
Моя зависть рассеивается, и я испускаю вдох, еще толком не поняв, что задерживала дыхание.
Он бросает телефон на сидение между нами.
— Это была Дейзи... ты же знаешь Дейзи МакМиллиан, да?
— Ага, немного.
— Но судя по твоему тону, кажется, что она тебе не нравится.
— Почему ты так думаешь?
Его руки сжимают руль, а глаза нацелены на меня
— Потому что большинству людей она не нравится.
— Если это так, почему же ты встречаешься с ней? — Спрашиваю я, задаваясь вопросом – откуда во мне столько заинтересованности.
Он пожимает плечами, напряженно сжав челюсти.
— Она хорошая девушка. По большей части она делает меня счастливым.
— Ой, прости. Это было бесцеремонно с моей стороны, да? — Я хватаюсь за ремень безопасности, когда мы выезжаем на грунтовую дорогу с большими ямами и резким обрывом со стороны Кайдена. Она сливается с горами, что покрыты зеленью деревьев и травы.
— Нет, это не так. Я первый начал задавать вопросы. — Он расслабляет скулы и крепче сжимает руки на руле.
Оставшуюся часть дороги мы едем в тишине, и я с уверенностью могу сказать, что он чем–то огорчен. По его виду можно сказать, что у него в голове явно происходят какие–то сложные размышления.
Двигаясь вверх по дороге, он поворачивает руль вправо, меняя направление грузовика. Подъезжая к длинной канаве, он замедляется. Грузовик налетает на ухаб и сдает назад, Кайден придает еще газу, но снова откатывается назад, виляя то влево, то вправо. Когда мы вновь оказываемся на ровной земле, он разворачивает махину в сторону деревьев, и машина движется до тех пор, пока он не подъезжает достаточно близко, а после оттягивает рычаг переключения передач и глушит двигатель.
Перед нами крутые склоны гор, которые изрисованны разноцветными граффити, там есть и тексты песен, и стихи, а так же признания в любви. Недалеко от нас припаркованы другие машины. Некоторые из приезжих сейчас направлялись вверх на горы, а кто–то уже находился на вершине. Я рада, что мы здесь не одни, но мне не нравится что людей так много. Это вроде как может стать настоящей проблемой.
Он тянет за ручку и толкает дверь локтем.
— Обещаю, мы не будем забираться слишком высоко. Во всяком случае, мне сказали, что это не потребуется. Если тебе станет тяжело, просто скажи, и мы повернем назад.
— Хорошо, скажу. — Я открываю свою дверцу и выбираюсь наружу, при этом не угодив в лужу. Мы встречаемся перед грузовиком и я засовываю руки в карманы, мягкая ткань приносит мне успокоение, словно я держу в руках плюшевого мишку.
Мы поднимаемся вверх по грунтовой дорожке, проходя мимо валуна, на котором сидит парочка в походных ботинках и с рюкзаками за спинами. Они машут нам, и Кайден машет им в ответ, пока я рассматриваю исписанный краской камень.
— Что это? — Интересуюсь я и читаю вслух:- "Живи сегодняшним днем, ухватись за него и делай все, что душе угодно".
Он уклоняется в сторону, чтобы обойти яму, и случайно задевает мое плечо своим. — Думаю, что это традиция такая у старшекурсников из УВейя – приходить сюда и оставлять какое-нибудь напутствие для будущих старшекурсников.
— "Вдарь и воспользуйся случаем". — Я смотрю на него, ухмыляясь. — Как мудро.
Он смеется так, что на щеках появляются ямочки. — А я и не говорил, что напутствия будут обязательно мудрыми, просто слышал, что они должны быть, вот и все.
Я поспешно направляюсь к каменистому склону, чтобы увеличить дистанцию между нами.
— Это кажется не такой уж и плохой идеей, вроде как. Оставить после себя свои пожелания.
— Думаешь? — Он перескакивает через булыжник, демонстрируя отличную растяжку ног, и приземляется на другой, после чего спрыгивает с него. Он тяжело дышит, улыбается и явно гордится собой. — Это напомнило мне костер в Эфтоне, когда мы записывали свои цели на бумажках, а после сжигали их.
— Я никогда не была на нем, — признаюсь я, сжав руки в кулаки. Даже если бы и пошла, то люди только и делали бы, что шептались за спиной, какой я была фанаткой Дьявола, которая никогда ничего не ела. Потому что считали, что короткие взлохмаченные волосы, черная подводка и асоциальное поведение были проделками самого Дьявола.
— Оу. — Он рассматривает меня некоторое время, а я делаю вид, что не замечаю этого. — Келли, мне хочется узнать тебя. Я имею ввиду, что ты спасла мою задницу, а я практически ничего о тебе не знаю.
Я отрываю листочек от кустарника и тереблю его в руках.
— Да там и рассказывать особо нечего, правда. Я довольно скучный человек.
— Сомневаюсь, что это так. — Он ударяет по камню, выступающему из скалы, ногой. — Что если я расскажу что–нибудь о себе, а после ты мне что–нибудь о себе?
— Что именно?
— Все, что посчитаешь нужным.
Мы останавливаемся, когда доходим до конца дороги. Дальше идут углубления в скалах и валунах, края которых напоминают лестницу. Выглядит крутовато, но преодолимо.
— Как мы поднимемся? — Я бросаю лист на землю и задираю голову к верху, чтобы взглянуть на вершину горы.
Он потирает руки, а после хватается за один выступ, упираясь ногой на более низкий.
— Мы полезем наверх.
Он продолжает карабкаться, взбираясь по каменной стене. Но останавливает на полпути и смотрит на меня через плечо.
— Ты идешь?
Я смотрю на дорогу, что осталась позади, а после снова на скалу. Решись уже, ради Бога. Хоть я и боюсь высоты, все равно хватаюсь за грубые края выступов, встав на цыпочки, и поднимаюсь с усилием. Помещая каждую из своих ног на выступах, передвигаюсь к следующим и чувствую головокружение, когда оказываюсь на высоте.
Когда я смотрю вниз, то замираю от страха и сильнее прижимаюсь к скале. Ветер проскальзывает сквозь мои волосы, выбившиеся из резинки.
— Ты собираешься подниматься? — Он стоит наверху, упершись руками в бока, словно властелин мира, это была бы потрясающая работа, если бы она существовала. Я могла носить корону, и все слушались бы меня. Если бы я говорила людям держаться от меня подальше, то они так бы и делали.