— Ты раньше никогда не пила? — обращается ко мне с вопросом Кайден. — Серьезно?
Чувствую себя так глупо, пожимая плечами. — Нет, по крайней мере, ничего крепкого.
— Тогда зачем ты делаешь это сейчас? — спрашивает он с виноватым видом. — Мы слишком на тебя давим?
— Нет, просто захотела попробовать. — Я вытираю губы тыльной стороной ладони.
Его брови приподнимаются, а на губах появляется легкая улыбка.
— Это было в твоем списке?
— Что? — выкрикивает Сет сквозь громкую музыку и хлопает ладонью по столу. — Ты рассказала ему о списке?
— Да, — отвечаю я, помешивая соломинкой в своем бокале, наблюдая, как лимон плавает по кругу. Когда я смотрю сквозь свои волосы, то вижу, что Кайден наблюдает за мной.
— Что за список? — Люк оборачивает свои губу вокруг соломинки и начинает пить напиток.
Сет и я обмениваемся взглядами, и затем он подталкивает меня руками, вставая со стула.
— Как ты смотришь на то, чтобы потанцевать?
— Хорошо, пойдем. Только воздержись от тех странных движений. Как в последний раз, когда я оказалась на своей заднице. — Я поправляю рубашку на животе, когда встаю на ноги.
Положив руку мне на спину, Сет ведет нас на танцпол. Он уже делал это со мной пару раз, поэтому знает чего можно ожидать: много паники и куча осторожности.
Он выбирает место, где меньше всего народу и более свободная атмосфера. Медленная песня играет из колонок, и огни прекращают мерцать, а освещение становится тусклым. Сет выглядит призрачно-белым в таком свете и его медово-карие глаза кажутся черными. Он кладет свои руки на мои бедра.
— Прости меня, если я слишком много взвалил на тебя сегодня, малышка, — шепчет он. — Чувствую себя паршиво.
Я хватаюсь за его плечи, и шагаю ближе к нему так, что наши ботинки касаются носами. — Ты ничего на меня не взвалил, просто, хотя бы мог предупредить, что это будет так жечь. Тогда я бы заранее была готова к нехватке воздуха, и не выглядела бы полной идиоткой.
— Поверь мне, они не считают тебя идиоткой. — Он смеется, словно знает великую тайну. — Я не хочу потерять все то доверие, которого мы достигли с тобой.
— Ты не потеряешь. — Я сжимаю его плечи кончиками пальцев, потому что парень в фетровой мягкой шляпе врезается в мою спину. — В день, когда ты раскрыл мне все свои тайны, я поняла – мы останемся друзьями навсегда. Ты самый храбрый человек, которого я когда-либо знала.
Он широко улыбается и притягивает меня ближе. — Ты себя хорошо чувствуешь?
— Я в порядке, — говорю ему и прижимаюсь щекой к его груди. — Хотя, я еще не определилась, идти ли с ними к горам.
— Люди постоянно туда ходят. Так что мы будем там не одни. Тебе нужно перестать сравнивать каждого парня с ним, иначе он навсегда завладеет тобой.
Я вздыхаю. Он прав. Мне нужно избавиться от своих страхов и избавить свой мозг от того парня, который внушил мне их, но как отпустить человека, который владеет такой большой частью тебя?
Кайден
Я не могу оторвать взгляда от танцпола. Каждый раз, когда мой телефон вибрирует, оповещая о звонке, я нажимаю кнопку "Отбой"
— Не делай этого, — Люк вынимает кусочек льда из напитка и закидывает в рот.
— Не делать что? — спрашиваю я, отвлекаясь на Келли, которая смеется, запрокинув голову.
Люк стучит по моей голове, и я поднимаю руки вверх. — Хорошо, какого черта ты творишь?
— Это расплата за то, что ты двинул мне на обочине, — говорит он, и его глаза направлены в сторону девушки с длинными рыжими волосами, сидящей так напыщенно за столом в коротком черном платье. — И это должно было отвлечь тебя от всяких глупостей.
— Это не то, о чем ты думаешь, — отвечаю я. — Просто наблюдаю за танцами.
Он закатывает глаза.
— Сделай всем одолжение и отправь Дейзи сообщение, что вы расстаетесь. А после можешь делать, все что захочешь.
— Ты хочешь, чтобы я порвал с ней через смс?
— Какая забота. Да ты не думаешь о ней, даже когда в любви признаешься.
— Что у тебя за проблемы с ней, кроме того, что она раздражает твое дерьмо?
Он бросает соломинку на стол и хватает свой бокал, заливая оставшийся Лонг-Айленд в горло. — Я пойду куплю еще.
Я не задерживаю его, а затем начинаю опускаться на стул, но тут мои глаза снова находят Келли. Она улыбается, разговаривая с Сетом. Я еще никогда не радовался чему-то настолько сильно. Не могу объяснить, что все это значит, и, возможно, именно поэтому меня так тянет к ней.
Хоть я и не должен был этого делать, но все же начинаю двигаться в сторону танцующей пары, поворачиваясь боком, чтобы проскользнуть мимо других пар. Сет первым видит меня, а потом он начинает что-то шептать Келли на ухо.
Повернув голову, она смотрит на меня и ее веки слегка подергиваются. Ее зрачки кажутся огромными в тусклом свете, кожа бледной, а волосы мягкими.
— Не против, если я украду ее? — спрашиваю сквозь музыку.
Сет убирает руки с ее бедер.
— Пожалуйста. — он подмигивает Келли, уходя от нас, и исчезает в толпе, дойдя до конца танцпола.
Взгляд Келли задерживает на том месте, где он только что исчез, ее плечи напряженны, а пальцы зажаты в кулаки.
Я наклоняюсь к ее уху.
— Ты не обязана танцевать со мной, если не хочешь.
Ее плечи приподнимаются, и она разворачивается лицом ко мне. Она пристально разглядывает меня, сначала ноги, потом живот – это вызывает во мне чувство неловкости. Она знает, где скрыты мои шрамы, она тот человек, который знает о них непонаслышке.
— Все нормально. Мы можем потанцевать. — В ее голосе чувствуется дрожь.
Я протягиваю к ней руку, и она немного колеблется, прежде чем поместить в нее свою. Сжимая ладонь, медленно притягиваю девушку к себе, пристально глядя на нее. Она выглядит так беспомощно, словно молится внутри себя, чтобы я не обидел ее. Это отбрасывает меня в то время, когда я был маленьким и мой отец был зол, за то, что я разбил вазу. Он кинулся на меня с ремнем в руке, а в его глазах плескалась ярость, когда я нырнул под стол, пытаясь там укрыться. Шрамы, оставшиеся с того дня, так и не зажили, все что я мог сделать тогда, это лишь надеяться на то, что он не убьет меня.
— Я могу положить руку на бедро? — спрашиваю я, а она кивает в ответ.
Расправляю пальцы у нее на талии, и ее глаза немного расширяются, особенно после того, как я положил вторую руку с другой стороны. Прислушиваюсь к стуку своего сердца в груди, который, кажется, звучит громче, чем музыка. Я чувствую вещи, которые не чувствовал прежде, и ничего не могу с этим поделать. Что если я буду продолжать узнавать ее, и чувства только усилятся? У меня просто не получится справится с ними.
Она немного успокаивается, когда ее руки скользят по моей груди вверх, к шее и оборачиваются вокруг нее, затем, она вскидывает голову верх, чтобы посмотреть на меня.
— Я не очень люблю танцевать, — признаюсь я. — Отчасти страх перед танцами у меня развился еще в детстве.
Уголки ее губ ползут вверх.
— Как это?
Кончики моих пальцев зарываются в ее бедра, и я притягиваю девушки ближе к себе, так, что могу ощущать тепло ее дыхания на своей шее.
— Когда мне было десять, моя мама решила заняться всевозможными видами танцев, и когда она занималась ими дома, то любила использовать в качестве партнеров моих братьев и меня. Я ненавижу танцы до сих пор.
Она улыбается. — Это мило, что ты танцевал со своей мамой.
Мои пальцы движутся по ее спине и задевают кусочек открытой кожи между рубашкой и джинсами.
— Но ты не должна никому об этом рассказывать. Мне нужно поддерживать репутацию. По крайней мере, дома. Здесь я еще не утвердился.
Ее улыбка становится шире, а пряди волос мило обрамляют ее лицо.
— Это может быть нашим маленьким секретом.
Я тихо смеюсь, а она смотрит на меня. Она, кажется, счастливой. Когда музыка меняет ритм на более быстрый, я решаю показать ей свои способности, просто чтобы она продолжала улыбаться.
— Держись, — предупреждаю я.