Он был явно разочарован.
— Не понимаю...
— Я вас тоже.
— Да, но я...
— Мужчина? — закончила Сюзанна.
Едва заметная улыбка сделала его еще привлекательнее.
— Вот оно что! Вы что же, феминистка, да?
Чтобы не смотреть на него, она взяла ручку и стала что-то чиркать в блокноте.
— Просто я современная женщина и не собираюсь мириться с предрассудками, которые ограничивают наши права.
Лукас недовольно хмыкнул.
— Вы совсем не такая, как Бет.
— Бет?
— Это моя жена. Она... умерла во время родов. И сын тоже, — тихо проговорил он, глядя в сторону. — Три года назад.
— Извините. Не сомневаюсь, что я на нее не похожа.
— Она была как Дюймовочка. И очень красивая, — проговорил Лукас. Потом добавил решительно: — И она никогда не перечила мне.
— Ну, значит, уж томно я на нее не похожа. — Сюзанна вдруг разозлилась. Ему незачем извиняться перед ней, а она не обязана слушать, как муж восторгается своей красавицей женой и грустит о сыне, которому не суждено было задержаться на этом свете. — Я принимаю ваши извинения, — скачала она, вставая, — хотя в них и нет никакой необходимости.
— Постойте! Я... Вы так и не ответили, почему вы хотите иметь ребенка.
— Но я же рассказал вам о Бет и малыше! — Видя, что она молчит, Лукас добавил: — Я пытаюсь подыскать что-нибудь здесь, в нашем городе. — Он стоял перед ней, уронив руки и печально глядя куда-то вдаль.
— Что?
— Ну, вы же знаете... Доктор так и не нашел суррогатную мать.
Лукас выжидательно посмотрел на нее, но Сюзанна молчала.
— Я вот о чем подумал... После рождения сына мне понадобится человек, который бы за ним ухаживал.
Пожав плечами, она сказала:
— Разумеется. Вам придется нанять няню.
— Если бы у вас родился ребенок от меня, я нанял бы няней вас! Нет лучшей няни, чем родная мать! — Выговорив это, он облегченно вздохнул, словно закончил трудную работу, и улыбнулся.
— А вечером я должна буду уходить?
— Конечно, ночью я и сам справлюсь. Я же отец!
— А соседи решат, что мое дитя — кукушонок, подброшенный отцу, чтобы тот растил и воспитывал его, а я вроде бы и ни при чем — меня просто наняли помогать в этом!
— Мне безразлично, что подумают соседи! — взорвался Лукас.
— Вам, но не вашему ребенку! Вы же хотите ему добра?
— Ну, разумеется, да! Его счастье — это самое важное для меня!
Она вышла из-за стола и, подойдя к Лукасу на опасно близкое расстояние, взялась за ручку двери.
— Дверь не открывайте! — строго приказал он, очевидно не сомневаясь, что она подчинится.
— Мистер Бойд, позвольте напомнить вам что вы в моем кабинете и не вправе давать мне указания, — холодно произнесла Сюзанна, открывая дверь. — Спасибо, что зашли.
Он вздрогнул, как от удара, и растерянно посмотрел на нее.
— Прошу вас, подумайте над моим предложением, — тихо проговорил он, подходя ближе.
— И не надейтесь!
— Поймите, у нас будет то, о чем мы оба так мечтаем!
— Ошибаетесь, мистер Бойд. По-вашему выходит, вам — кусок пирога, а мне — только крошки? Да еще подмоченная репутация в придачу! По-вашему, я этого хочу?
В открытую дверь Сюзанне было видно, как Абби ловит каждое слово их разговора.
Но Лукас все продолжал пристально смотреть на нее, словно ожидая продолжения разговора. Сюзанна буквально вцепилась в ручку двери. Она молила Бога, чтобы незваный гость поскорей убрался. Наконец Люк кое-как нахлобучил ковбойскую шляпу и вылетел из кабинета, даже не попрощавшись.
— Зачем он приходил? — спросила Абби, как только Сюзанна заняла свое место за кафедрой.
— Абби, я очень люблю тебя, но это дело настолько личное, что я не могу обсуждать его даже с тобой, — через силу улыбнулась Сюзанна, стараясь сдержать подступившие слезы.
Абби, видно, поняла, что подруга чем-то расстроена.
— Послушай, может, ты займешься другой работой, в кабинете, а я постою за кафедрой?
— Спасибо, — едва слышно проговорила Сюзанна и побрела в кабинет. Закрыв за собой дверь, она села за стол, машинально глядя туда, где всего минуту назад стоял Лукас Бойд.
Надо же! Теперь он явился к ней на работу! Ей с таким трудом удалось выкинуть его из головы после первой встречи. Она тогда ведь уже настроилась, что он станет отцом ее ребенка.
Это так же глупо, как и мелькнувшая у нее мысль зачать ребенка обычным путем, когда доктор Грэбл заговорил об этом. Она привыкла думать о себе как о «холодной» женщине, и мысль о близости с мужчиной, мягко говоря, ее отпугивала.
Воспоминания Лукаса о своей жене, любовь и боль утраты, сквозившие в его голосе, потрясли Сюзанну. Почему же ей не встретился мужчина, который полюбил бы ее так же сильно? Почему она осталась одна?
Сюзанна прекрасно понимала, что мысль разделить свое одиночество с ребенком не лишена эгоизма. Но она же твердо знала, как будет заботиться о нем и любить его, неважно, будет это мальчик или девочка. Она не сомневалась, что станет прекрасной матерью.
Ее дитя.
Его сын.
Это не может быть один и тот же малыш, что бы ни придумывал Лукас.
Ничего из этого не выйдет.
А ведь могло бы получиться!
Если бы эта женщина была посговорчевее!
Как она не понимает, что он предложил ей именно то, о чем она мечтает!
Ее слова все еще звучали у него в голове. Неужели ей так трудно согласиться на его предложение? Он представил, как берет сына на руки. Сына! Наследника!