— Это правда! — кричит Маша в ответ. Её слёзы тоже близко. — Ты должна мне поверить!
— Не хочу!.. Нет!
— Это правда! — в наш диалог врезается посторонний, третий голос.
Из коридора тянет морозом и знакомой туалетной водой. Маша смотрит поверх моего плеча на того, кто стоит у меня за спиной.
А мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать его…
Глава 101
— Это правда… — его голос звучит тише и мягче.
— Ой, а вот и Карасёв вернулся! — с неуместной сейчас радостью восклицает Маша. — Дальше он сам тебе всё расскажет! И как мы с ним познакомились, и что делали… Правда же, Толя? А мне надо исчезнуть на несколько минут, если позволите.
На этом она с беременной скоростью покидает комнату, и вскоре в обволакивающую нас тишину врезается смесь бытовых звуков. Щелчок выключателя, скрип дверных петель, скрежет шпингалета, гудение кранов, шум воды… Впрочем, очень скоро я перестаю их замечать.
Карасёв между тем не спеша обходит кресло и опускается передо мной на корточки:
— Даша, это сделал я… Я убил Полянского…
Мои руки лежат на коленях, Толик накрывает их своими ладонями. Я дрожу всем телом, хочу высвободиться, и он это чувствует.
— Тише, тише… Посмотри на меня… — просит Толик, но я нарочно избегаю встречи с его глазами. — Этот подонок должен был понести наказание… Понимаешь?
Лучше бы он ничего не говорил сейчас. Лучше бы молчал. Потому что его голос будто слезоточивый газ. От него у меня щиплет в носу, в глазах печёт, из-за слёзной плёнки я почти ничего не вижу.
— Даша… — Толик приподнимается, чтобы дотронуться до моего подбородка. — Посмотри на меня…
Не могу.
Я отстраняюсь и отрицательно мотаю головой:
— Не надо… Не трогай меня…
На ресницах собираются тяжёлые капли и по одной срываются по щекам.
— Толик, ты ведь не убийца… — сдавленно говорю я, попрежнему избегая его зелёного взгляда. — Как такое возможно?..
Он осторожно стирает с моего лица мокрые дорожки.
— Я должен был это сделать, Даша. Понимаешь? Я поклялся себе…
Толик встаёт в полный рост и отходит к окну. Там снаружи мутные очертания домов смешиваются с грязно-рыжим повторением комнаты на оконном стекле. На переднем плане чёрный размытый силуэт.
Толик стоит ко мне спиной, и я украдкой стараюсь разглядеть в окне черты его лица.
— Помнишь, как в ту ночь я забрал тебя с улицы? — спрашивает он, не оборачиваясь. Смотрит на россыпь огней, замерших над серыми сугробами. — Помнишь, о чём ты меня просила?
Если честно, нет…
Помню его сильные руки под своими коленями. Помню, плечам было холодно. Помню запах подъезда. Помню жёлтый свет прихожей и испуганные глаза Нины Михайловны. Помню боль во всём теле. И особенно там…
Помню, плакала и хотела умереть…
Но я ни о чём его не просила.
Или всё же…
Нет, не помню…
Толик освежает мою память:
— Ты просила о помощи. Умоляла спасти тебя от Полянского.
— Спасти… Но не убивать… — осторожно подмечаю я.
В ответ на это Толик оборачивается на пару секунд и как-то странно ухмыляется.
— Значит, ты и правда ничего не помнишь… — говорит он и опять смотрит в окно.
Чёрт возьми, что означает эта его ухмылка?..
И Толик поясняет:
— Я сказал тебе:
"Я убью эту мразь, ты только кивни… Хочешь, чтобы я это сделал?"
И ты кивнула и сказала мне:
"Его зовут Стас Полянский. Ты найдёшь его в "Жемчужном"…
Сделав паузу, Толик добавляет:
— Даша, ты сама дала мне зелёный свет…
Клянусь, я этого не помню. Но даже если…
— Блин, да я была не в себе! — оправдываюсь я. — Не понимала, что говорю! Ты ведь должен был это понять!
— А дальше на меня посыпались подробности вашей встречи, — игнорируя мои слова, продолжает Толик.
Да, это я помню… Я рассказывала ему:
"Машина синяя… Кажется, ауди…"
"На перекрёстке сразу налево…"
"В рубашке был…"
"Вином угостил…"
"Медведь… игрушка мягкая…"
Ну и так далее. И всё в подробностях…
— Уже через час я владел всей нужной мне информацией, — говорит Толик, не отрывая взгляда от картинки за окном. — Потом начал собирать детали. По ночам "гуглил", что он за чел, этот Полянский. Чем занимается? С кем общается? Благо, этот мудак есть во всех соцсетях…
Всё, что мне удавалось узнать, я записывал. Несколько раз сам лично сгонял в Пригород. Пешком проделал весь путь до "Жемчужного". Изучал, фотографировал, чтобы ничего не упустить. Даже карту нарисовал. Прятал её в своей комнате на стене за старыми газетами.
Через неделю я знал об этом ушлёпке всё. Вырос без отца, живёт с матерью. Служил в армии. Ездит на машине друга. На усадьбу приезжает побухать и потрахаться. Сама усадьба в два этажа. Три окна выходят на восток и четыре — на запад. Если зайти на территорию со стороны леса, можно остаться незамеченным… Ну и много других интересных подробностей.
Теперь я был готов встретиться с этим подонком лицом к лицу.
Оставалось только выбрать "правильный" день.
И этот день сам выбрал меня…
Это был мой последний визит в Пригород.
С утра я прошёлся по уже знакомым местам. Ещё раз оценил расстояние от ворот до чёрного входа, освежил в памяти расположение кустарников, за которыми можно укрыться в случае чего. На всякий случай прикинул пути отступления. А напоследок заглянул в тамошнюю пивнушку за сигаретами.
Я знал, что Полянский частый гость в этом "клоповнике". За пару бутылок "кьянти" местные алкаши выдали мне его с потрохами. Я им сунул слитую из интернета фотографию Полянского, а они поделились со мной ценной информацией. Мол, последнее время каждый день видят этого утырка.
"Приходят с другом…"
"Садятся обычно у того окна…"
"Накачиваются пивом и хлопают официанток по задницам…"
Тот вечер не был исключением.
Когда я вошёл в бар, Полянский сидел на своём "обычном месте у окна" и распивал своё обычное помойное бухло в компании необычно похожего на него парня. Впрочем, когда я сёрфил по интернету, собирая информацию на Полянского, этот парнишка уже попадался мне на глаза. Поэтому их сходству я особо не удивился.
"Вот ты и попался, сучара… — подумал я, наблюдая, как этот гандон опрокидывает в себя очередную порцию пива. — Пей, пей, подонок, охлаждайся! Вечерок предстоит жаркий…"
Я занял удачный столик, сразу за их спинами, и теперь слышал всё, о чём они говорили.
"Машину дай мне, Костян… — сказал Полянский своему корешу. — Я решил… Завтра в Н-ск поеду… К Соколовой…"
"Дык, машина у тебя во дворе стоит… — ответил тот. — Хоть щас бери…"
"Не, Костян, ща я бухой…"
Я еле сдержался, чтобы здесь же не жахнуть этой твари по затылку. Меня едва не вывернуло наизнанку от мысли, что я дышу с ним одним воздухом.
Но я приказал себе успокоиться и подождать.
"Спокойно, Толян… Наберись терпения! — сказал я себе мысленно. — Спустя несколько часов ты сполна насладишься своей местью!"
Но всё случилось ещё раньше.
"Я прям щас домой поеду… Спать… — сказал Полянский, выползая из-за стола. — А завтра утром сразу к ней… Ты со мной, Костян?"
Он глянул на друга, но тот замялся:
"Не, Поляныч… Мне ещё к бате на работу заскочить надо… Давай, я такси тебе вызову!"
И Костян полез в карман за мобильником.
"Ну, нах, так дойду… Кого мне тут бояться?! — отмахнулся Полянский.
А я подумал:
"Меня…"
В итоге Костян остался в баре, бухать и втыкать в мобильник; Стасик, шатаясь, двинулся к выходу… А я выждал с минуту и пошёл вслед за ним…
Глава 102
— Его часы были сочтены. В этом я не сомневался! — продолжает Толик.