— Киана, милая! Проснись! Умоляю! — голос дрожал, на глаза опустилась пелена безумного отчаяния. Прижав к себе хрупкое тело истинной, я взвыл, не в силах стерпеть эту чудовищную боль.
— Как мы без тебя, слышишь?! Как без нашего малыша?! — я не слышал ничего, не мог поверить в жестокость своей судьбы.
У меня не было ничего. Я не знал любви и тепла… Но появилась моя девочка…
Я умолял богов забрать меня, лишь бы они сохранили две жизни, ставшие для меня центром мира.
Целуя холодную кожу, прижался к ее животу, и замер, вслушиваясь в еле уловимое сердцебиение.
— Он жив, — прошептал Дарекс. — Я стараюсь поддержать ребенка магией, пока лекари ищут выход.
— Что с ней случилось? — вновь зарычал я, до сих пор не получив ответ.
— Мы все еще не поняли. Кто-то из знахарей утверждает, что Киана слишком слаба, чтобы выносить этого ребенка. А мы все усугубили, наделив его силой обоих. Другие не согласны с утверждением, но давать точные заключения не спешат, — прохрипел Дарекс, возвращаясь на прежнее место.
Его ладони вспыхнули пламенем, которое тут же проникло в тело истинной.
— Киана все еще жива… Во всяком случае, смерть не наступила. Душа еще заперта в ее теле, и нам остается лишь молить богов, чтобы она справилась. А ребенка нам следует поддерживать самим…
Мне не требовалось говорить дважды, устроившись по другую сторону от девушки, я призвал магию, ощущая, как она проходит под тонкую кожу, стремительно достигая цели.
“Я сделаю все возможное, призову лучших врачей! Если есть хоть крупица надежды, я верну ее!” — клялся самому себе, чувствуя, как, в ужасе за жизнь любимых, дрожат руки.
Не знаю, сколько времени мы просидели, вливая в Киану свою магию, но из онемения меня вывел ласковый голос королевы Поларии.
— Мальчики, передохните хоть немного…
— Мы отдохнем, когда все образуется, — прохрипел я, в сотый раз прислушиваясь к сердцебиению нашего ребенка, которое, казалось, стало увереннее, вселяя в нас надежду.
— Аэрон прав, мама, — подтвердил Дарекс.
— Но как же… — вытирая слезы, начала она, но в дверь негромко постучали и на пороге появился Фалерон.
— Прошу простить за беспокойство, но один из лекарей настоятельно просит выслушать его, — поклонившись, строго отчеканил пожилой мужчина.
— Впусти! — потребовал правитель драконов, и Фалерон испарился лишь для того, чтобы спустя минуту впустить седого старика.
— Ваши величества, прошу простить мне мою наглость, но позвольте притронуться к вашей паре, — поклонился он. — У меня есть одно предположение, но я не решусь судить, пока не удостоверюсь.
— Делай, что должен, — не дожидаясь реакции Дарекса, ответил я, и лекарь, кряхтя, приблизился к изголовью кровати.
Все в комнате внимательно наблюдали за уверенными действиями старика. Взяв какую-то ватную палочку, он провел под губой девушки, после чего аккуратно окунул ее в стеклянную колбу.
Попросив Дарекса, перевернуть руку Кианы, кольнул белоснежную кожу, сцеживая в другую склянку кровь.
В общей сложности лекарь минут десять крутился вокруг нашей пары, осматривая белки глаз, пытаясь прощупать пульс и вслушиваясь в сердцебиение нашего малыша.
— Не хочу вас обнадеживать раньше времени, но для умирающего, пульс у плода очень сильный. Что разрушает теорию моих коллег. Если бы леди Киана не могла выносить его, к этому времени началось бы отторжение, и ребенок начал бы слабеть. Здесь что-то другое…
— Тогда выясни, что именно! — взмолился Дарекс, смотря на лекаря.
— У меня есть одно предположение, но оно очень смелое, поэтому… — тише заговорил старик.
— Говори! — не выдержал я.
— Возможно дело в яде… Если леди Киана накануне что-то пила или ела, мы бы могли проверить… — высказав свою версию, лекарь замолчал, а мы с Дарексом уставились на правительницу Поларию.
— Нам приносили чай перед примеркой, но ведь я тоже его пила, — пожала плечами дракайна.
— И все же… — заговорил я, но женщина поспешила продолжить.
— На всякий случай я запретила прислуге заходить в комнату, так что посуда и остатки еды должны остаться там.
— Я проверю! — подскочил я с пола, взглянув на Дарекса. — Не отходи от Кианы! Ни на шаг!
В ответ дракон лишь молча кивнул, а я обернулся к лекарю.
— Если найду что-то подозрительное, сообщу. Прошу быть наготове! — более не говоря ни слова, я развернулся на пятках и выскочил из спальни.
Киана
На мое счастье душа не покинула тело, хотя очень старалась это сделать. Она металась внутри, прося высвобождения, но ее что-то удерживало, чему я была несказанно рада.