Возможно, соглашалась она, в этом есть некоторая доля преувеличения, но факт оставался фактом: Джереми звали на очень ответственные должности в Нигерию, Гонконг, Тринидад. И наконец, Джонатан Сметер из фирмы «Сант-Эдмунд Холл энд Боксинг-Толл» пригласил Джереми работать в контору его дядюшки в Иоганнесбурге.
В письмах Джонатана из Южной Африки было много жалоб на бездарных подчиненных. Он писал, что голландские поселенцы-буры правят страной сверху, а местное население держится нахально и для упорядочения положения в стране совершенно необходимо вмешательство английских акционерных фирм. А если говорить конкретно, писал Джонатан, то не мог ли Джереми рекомендовать ему какую-нибудь девушку-англичанку для работы секретаршей у него в конторе? Фирма согласна оплатить ей билет на самолет и выдать половину месячной зарплаты — она ее потом отработает (всегда лучше заранее и по-деловому обговорить детали). Фирма гарантирует, что она будет зарабатывать в Южной Африке намного больше, чем в любой конторе в Лондоне, а стоимость жизни здесь ниже…
Хильда решила, что Марта несомненно подойдет для такой работы. А почему бы нет? Теперь, когда Хильда собиралась выйти замуж, она чувствовала себя обязанной как-то помочь своей подруге встать на ноги, пока к ней не привалит настоящая удача. Такое несчастье! Марту увлекли и обманули, она очень одинока, у нее нет семьи, которая могла бы ее поддержать советом, нет денег. Ей необходимо сменить обстановку. И вообще ужасно, что она всегда так подавлена. Такое настроение никогда еще никому не помогало в жизни. В одну из пятниц, когда они сидели вечером в индийском ресторане «Раджа», где обычно встречались пообедать и поболтать, она с жаром изложила Марте свой план:
— Ты сейчас немножко выбита из колеи, и если ты на меня не рассердишься, дорогая Марта, то я скажу тебе, что единственное, чего тебе сейчас не хватает, — это солнца. Прожить всю жизнь в Англии просто тошно. Поезжай-ка куда-нибудь на юг.
Хильда на минуту прервала свои рассуждения, улыбнулась подошедшему официанту-индийцу и попросила принести ей еще стакан воды, чтобы потушить пожар, разгоревшийся у нее в горле от куриного плова, слишком уж переперченного. После этого, не обращая, внимания на недоуменный взгляд Марты, она приступила к описанию заманчивого предложения Джонатана Сметера.
Целых шесть недель Марта обдумывала, взвешивала все за и против, тщательно анализировала. Сможет ли она уехать за шесть тысяч миль от дома туда, где нет ни одной знакомой души? Как встретят ее местные жители, белые поселенцы? А если враждебно? Не будут ли ей в тягость незнакомые обычаи? Но потом она ясно представила себе солнце и небо, бескрайние просторы, где все спокойно, где нет суматохи, и все решилось само собой. Да, на ее решение повлияла лондонская суматоха. Только теперь, когда ей предложили уехать, она поняла, как сильно ненавидит Лондон и его уличное движение, эту гигантскую пресыщенную амебу, расползающуюся во всех направлениях, забирающуюся в самые отдаленные закоулки этого гигантского округа, который пожирает ум, парализует волю, истачивает нервы, опутывает всех в один клубок, давит на сердце.
И вот, закончив все приготовления, попрощавшись с отцом и посетив могилу матери на деревенском кладбище, заросшем флоксами и вьющимися розами, она забралась в брюхо битком набитой реактивной «Кометы» и улетела в надежде возродиться в Иоганнесбурге.
Джонатан Сметер и его дядюшка оказались весьма предусмотрительными хозяевами. Они подыскали для Марты квартиру, полную воздуха и солнца, на верхнем этаже современного дома. Первое впечатление от квартиры было такое, будто она вся сделана из стекла. Дом стоял на возвышенности Хиллброу, откуда открывался очаровательный вид на весь город, на видневшиеся вдалеке горы и на само небо. Шутка сказать: ее квартира была на высоте шести тысяч футов над уровнем моря, а сам город — пяти тысяч восьмисот футов.
— Поближе к раю небесному, — сказала Марта Джонатану.
Они рассмеялись.
Солнце, солнце! Облачные дни предвещали сильную летнюю грозу, но потом снова было ясно, тихо и жарко. Но она никогда не чувствовала зноя и духоты. Высота, на которой была расположена ее квартира, предохраняла от этого. Она не помнила, чтобы раньше когда-нибудь была такой счастливой, как на следующий день после приезда в Иоганнесбург. В этот день вместе с женой Джонатана она пошла в магазин и купила себе купальные костюмы, чудесные летние платья, соломенную шляпу и босоножки.