— Он ушел.
Мы нигде за это время не останавливались, но пироги, разумеется, постоянно связывали наш караван с берегами.
Судно начало приобретать вид лагеря для беженцев: до Стэнливиля оставалось еще два дня пути, но многие бельгийцы высаживались раньше на крупной агротехнической станции, к которой мы должны были причалить задолго до Стэнливиля. Перед кабинами этих пассажиров уже громоздились жестяные коробки с аккуратными надписями. «Медовомесячники» тоже часами пропадали на барже, надраивая свою автомашину: они возились там с тряпками и ведром, то и дело сбрасывая ведро на веревке в Конго и выплескивая коричневую воду на раскаленный металл, к которому нельзя было прикоснуться. Тертый калач сменил шину на своем «джипе» и объявил, что может взять с собой двух пассажиров, если кто хочет ехать на север от Стэнливиля, в сторону Судана. Только мы с мужем да еще священник не занимались сборами: у нас на двоих был легкий багаж людей, привыкших летать на самолетах, и папка с документами для конгресса по тропическим болезням, на который мы ехали, а священник не спешил на берег потому — как он объяснил, — что ему все равно придется ждать не одну неделю: миссия не сможет специально прислать за ним машину в такую даль, пока не будет оказии. Он перечитал уже все, что мог, и теперь, в наше последнее утро на борту, позволил себе закурить сигару сразу же после завтрака; мы все трое стояли, опершись на перила, и смотрели, как пассажиры с судна третьего класса выбираются на берег, борясь на сходнях с встречным течением всяких торговцев и просто посетителей. С обычной в этих краях бесцеремонностью караван причалил где пришлось, у растянувшейся на добрую милю деревни с хижинами под банановыми листьями и с банановыми плантациями вокруг. Наше белое судно и баржи стояли под острым углом к берегу, с которым нас связывали только узкие мостки. Однако пассажиры сплошным потоком сходили с них со своими детьми, козами и велосипедами, и среди них я вдруг увидела фокусника.
Он выглядел, как самый обыкновенный чернокожий клерк, — в белой рубашке, серых брюках, с плоским чемоданчиком в руках. Вся Африка ходит сегодня с такими чемоданчиками, и, может быть, в них таится нечто еще более удивительное, чем то, что видела я.
Питер АБРАХАМС
(ЮАР)
ПАРОЛЬ: «СВОБОДА»
Перевод с английского А. Александрова
В перерыве на второй завтрак я мыл у кузницы машину мистера Вайли. За это он давал мне шиллинг в конце недели. И мастер Дик к тому времени повысил мне плату до трех шиллингов, так что каждую субботу я приходил домой с четырьмя серебряными монетами в кармане. Половину я вносил за стол, двенадцать пенсов оставлял себе на карманные расходы, и еще один шиллинг тетушка Матти откладывала для меня про черный день. Случалось, она брала взаймы из моих сбережений, но прежде непременно спрашивала разрешение и всегда возвращала долг в мою скромную казну, бережно хранившуюся у нее в матраце.
Однажды, когда я вымыл машину, мистер Вайли сказал:
— Там у меня на столе бутерброды, возьми.
Он отъехал, и я пошел в контору. Девушка в очках с толстыми линзами жевала в углу завтрак, уткнувшись в книгу. Она подняла глаза, когда я вошел.
— Мистер Вайли разрешил мне взять это. — Я показал на бутерброды.
— Ну что ж, бери.
Я взял пакет с бутербродами и повернулся к двери.
Она окликнула меня.
Я остановился и обернулся.
— Миссис?..
— Мисс, а не миссис! «Миссис» говорят только замужней женщине.
Ее улыбка придала мне смелости.
— Мы говорим так всем белым женщинам, миссис.
— Значит, вы говорите неправильно. Говори мне «мисс».
— Да, мисс.
— Ну вот, так лучше… Сколько тебе лет?
— Одиннадцатый, мисс.
— Почему ты не ходишь в школу?
— Не знаю, мисс.
— Ты умеешь читать и писать?
— Нет, мисс.
— Ну что ты заладил — «мисс» да «мисс». Перестань.
— Хорошо, мисс.
Она засмеялась.
— Сядь. Если хочешь, ешь свои бутерброды здесь.
Я присел на краешек стула у двери.
— И тебе никогда не хотелось научиться?
— Не знаю, мисс.
— Хочешь, я тебе почитаю?
— Да, мисс.
Она перевернула страничку в книге, которая лежала у нее на коленях, посмотрела на меня и принялась читать вслух. Это был Шекспир в изложении Чарльза и Мэри Лэмб, издания 1807 года.