— Вот наловлю рыбы, потом продам ее, а потом уж и домой. Мне ведь надо платить тете — вообще-то она мне не настоящая тетя, только мы с Сус живем у нее. И за Сус тоже надо платить.
— А дальше что? — спросил мистер Катц. Он разволновался.
— А дальше пойду продавать «Аргус» на Бьютенграхт-стрит, к старой немецкой кирхе.
— Плохо дело! Когда же ты спишь-то?
— Сплю помаленьку, — засмеялся мальчишка.
— А в школу ходишь?
— Нет, мистер. В школу Сус ходит.
Мистер Катц покачал головой. Между тем мальчик насадил на крючок кусочек лангуста и метнул леску. С легким всплеском крючок с наживой погрузился в воду.
— Может, вы подержите, пока я насажу другой? — попросил он.
— Нет, нет, что ты! Ты же видишь, я не рыбак.
Мальчишка обмотал леску вокруг большого пальца ноги.
— «Готтентоты» — они быстрые, — весело сказал мальчик. — Как начнут щипать, сразу надо дергать, а то обгложут всю наживку.
Пошевеливая большим пальцем, чтобы чувствовать леску, он взялся за второй крючок и стал обматывать наживку ниткой.
— Ну ладно, давай твою удочку, — сказал мистер Катц.
Он подошел поближе и сел рядом с мальчонкой. Минуту спустя он уже держал вторую удочку тоже, а юный рыболов насаживал третью.
Угас последний отсвет дня, и горы стали совсем темными, резким силуэтом вычерчиваясь на фиолетовом небе и словно нависая черной громадой над мигающими в удивлении огнями города. Немного погодя над путаницей мачт взошла огромная оранжевая луна. Время от времени мистер Катц чувствовал легкое подергивание и рывком вытаскивал удочку. Но на крючке ничего не было.
— Ночью знаете, как хорошо ловится, мистер, только рыба еще не пошла. Это так, мелочь, — сказал мальчуган. — Большие рыбы очень пугливые, да и змеи их отгоняют. Не беспокойтесь, скоро так начнут клевать, что только поспевай. Тут и треска попадается, и бычки. Не беспокойтесь, мистер.
— Да я и не беспокоюсь. — Мистер Катц поежился. Воздух был холодный, пропитанный соленой влагой. Мелкие волны бились о сваи, тут и там показывались из-под воды какие-то черные предметы и снова исчезали. Холодея, он смотрел на воду и весь сжимался от ужаса. Потом снова стал глядеть на луну и немножко успокоился.
На мальчугане была одна рубашка да шорты, да еще явно чужой, не по размеру, жилет.
— А ты поужинал, сынок?
— Еще нет, мистер. Сейчас разведу костер и сварю рыбки.
— Да ведь ты еще ни одной не поймал!
Мистер Катц с трудом поднялся и, шаркая ногами, медленно побрел в сторону набережной. Отсутствовал он довольно долго и вернулся с булкой, сосисками и огурцами — раздобыл их в ближнем кафе.
Они насобирали дощечек от ящиков и прутьев и развели костер. Мистер Катц сел, прислонясь спиной к корзине, и с черной, щемящей завистью стал наблюдать за мальчуганом. При свете костра он видел его продолговатые зеленые глаза и лицо, которое то подергивалось грустью, то оживлялось и вспыхивало озорной улыбкой. Мистер Катц сидел с удочкой в руке, хоть и совсем позабыл про нее. Мальчуган кончил есть и еще раз повторил:
— Ух, вкусно! Большое спасибо, мистер.
Послышались чьи-то шаги — они приближались к ним, и мальчуган что-то торопливо зашептал ему на ухо. Но над ними уже маячила фигура полисмена.
— Поймали что-нибудь?
— Да нет. Не хочет дура рыба клевать, что с ней поделаешь… — сказал мистер Катц. Сердце его тяжело застучало, и чувствовал он себя довольно глупо.
— А вчера хорошо клевала, — сказал полисмен. — Прошу прощения, сэр, но я хотел спросить, есть ли у вас разрешение на ловлю?
Мистер Катц моментально все сообразил.
— Конечно, констебль, — сказал он. — Что за вопрос! Все в порядке.
— А могу я взглянуть на него?
Мистер Катц не спеша извлек из кармана наполовину опустошенную бутылку и протянул ее полисмену. Тот взял, устремил взгляд на луну, которая висела еще совсем низко над горизонтом, отвернул пробку и, закинув голову, сделал большой глоток. Слышно было, как жидкость забулькала у него в горле. Потом протянул бутылку обратно.
— Ваше разрешение в порядке, сэр, — сказал он. — Только не разводите такой большой костер — его с Каледонской площади увидишь.
Мальчуган старательно притушил пламя.
— Ой, мистер, какой же вы умный! — сказал он.
— Да вроде бы не дурак, — сказал мистер Катц.
Они подошли к удочкам, и мальчуган вытащил их одну за другой, чтобы насадить новую наживку. Он разломал еще одного лангуста, который здорово попахивал. Мистер Катц почувствовал, как подкатывает тошнота, однако смолчал. Немного погодя он достал из внутреннего кармана пальто запечатанный конверт.