Впрочем, в отличие от романа, тоже заимствованного жанра, новелла имела в некоторых районах Африки родственную ей предшественницу — так называемую «ярмарочную» литературу, существующую уже не один десяток лет. Основу здесь образуют незамысловатые повествования, представляющие собой переработку ходячих фольклорных сюжетов, которые «ярмарочный автор» «осовременивает»: всевозможные любовные истории с назиданием и без такового, притчи, развернутые в рассказ анекдоты и т. п. Подобная литература процветает, например, в Нигерии, в районе городов. Онитша и Ибадан, и творческий путь некоторых ставших теперь известными писателей начинался именно с пробы сил в «ярмарочной» литературе. На рынке в Онитше можно купить десятки таких книжек, а тираж их достигает одной-двух, иногда пяти тысяч экземпляров. И как ни наивно это чтение, назначение которого развлечь, позабавить читателя, но и оно в какой-то мере отражает наиболее важные проблемы развития Африки, например борьбу патриархального мировоззрения и современных взглядов. Приверженец стародавнего уклада, как правило, выводится в этой простонародной литературе как персонаж комический и подвергается осмеянию. Книжки, печатаемые на ярмарках, к настоящему времени превратились в явление достаточно заметное, для изучающего современную культуру Африки во всяком случае. Произведения некоторых «ярмарочных авторов» попадают время от времени даже в библиографии солидных литературоведческих журналов. Разумеется, нет нужды переоценивать достижения этого рода печатной продукции, и тем не менее эта форма художественного творчества была (и остается) первой школой писательского мастерства, точнее, ученичества для многих литераторов Африки, способствовавшей (и помогающей сейчас) освоению жанра новеллы.
Конечно, «ярмарочная» литература, развитая в большей или меньшей степени во многих городах Африки, не везде была помощницей «настоящей», то есть современной, художественной литературы. Во французских колониях, где практиковалась политика ассимиляции, насильственного, но по-колониальному искусного и гибкого приобщения к французской культуре и французскому языку при всемерной дискредитации культуры африканской, литература зародилась вдали от Африки, в среде африканской интеллигенции, жившей во Франции, в условиях непосредственного соприкосновения с французской литературой, что, конечно, наложило отпечаток на некоторые произведения и собственно африканских авторов двадцатых-тридцатых годов. Протест против стремления колонизаторов стереть черты самобытности народов колониальных территорий был одним из истоков, питавших литературу французских колоний в период освободительной борьбы. Франкоязычная литература Африки дала ряд значительных произведений и продолжает успешно развиваться.
В западноафриканских колониях Англии литература зарождалась под воздействием английской литературы, но без непосредственного контакта с ней — и вот тут-то начинающим писателям, неуверенно пытавшимся освоить новые, чужие для их культурной традиции жанры, и пришла на помощь «ярмарочная» новелла, им хорошо знакомая, настолько хорошо, что штампы, из которых она, как правило, состоит, устоявшиеся, переходящие из произведения в произведение образы, приемы изображения, портретные характеристики и т. д. стали использоваться и на этапе, когда молодые писатели начали создавать уже не развлекательную, но полноценную художественную литературу. (В рассказе нигерийского прозаика С. Эквенси «Ночь свободы» героиня говорит своему знакомому, что первый роман, который доставил ей «истинное удовольствие», назывался «Когда шепчет любовь», на что тот отвечает, что никогда не слыхал о таком произведении… Последнее и не удивительно — ведь роман, точнее, небольшая повесть с названием, более подходящим для недорогого одеколона, «Когда шепчет любовь» — это одно из ранних произведений самого С. Эквенси, изданное в сороковые годы на ярмарке в Онитше! И в его рассказе «Ночь свободы», написанном много лет спустя, читатель почувствует некоторую мелодраматичность, заметит нарочитые «красивости» — это «ярмарочная» литература Нигерии, существующая бок о бок с современной художественной литературой, щедро делится с ней всем, чем сама богата.) Но иногда в африканской прозе можно уловить и нечто другое — влияние развитых литератур мира, отзвуки других произведений. Так, в небольшом рассказе Г. Окары (Нигерия), названном «Простаки и проходимцы», явственно слышатся интонации героев О. Генри, да и весь рассказ, завершающийся неожиданной развязкой, говорит о влиянии американского новеллиста.
Литература Восточной Африки заявила о себе совсем недавно (точнее, пока заявила литература Кении, успехи которой в основном связаны с творчеством одаренного прозаика Джеймса Нгуги). Но несмотря на известное отставание литератур этого района, и здесь уже созданы талантливые произведения, главным образом в жанре рассказа, и некоторые из них предлагаются вниманию читателя.
Историки португальских колоний в Африке сообщают, что в 1494 году в столицу древнего королевства Конго (теперь северная часть Анголы) католики-миссионеры из Лиссабона привезли печатные станки и двух печатников с целью создать в Конго типографию. (Дальнейшие сведения о них утрачены.) В 1556 году там была издана первая книга на одном из местных языков — киконго. Печатная книга на одном из африканских языков в Африке в середине XVI века! Да, книга религиозного содержания, да, рвение миссионеров, стремившихся обратить в христианство язычников и использовать для этого самоновейшее по тем временам средство — книгопечатание! Но природа колониализма такова, что, преследуя свои и только свои цели, он в конечном счете всегда выступает как начало сдерживающее, подавляющее культуру подвластного народа, он тормозит его духовное развитие. И поэтому между появлением первых печатных станков и церковных произведений в португальских колониях и началом развития в них современной литературы — история почти в четыреста лет: первое художественное произведение в прозе появилось в Анголе в конце XIX века, а первый роман на островах Зеленого Мыса был издан только в 1947 году. Рассказы с португальского, включенные в сборник, созданы разными писателями, но все они прекрасно передают обстановку, в которой живут народы так называемой португальской Африки — до сих пор одного из самых больных мест планеты.
Наконец еще одна литература Африки — южноафриканская. У нас в стране с ней хорошо знакомы. Эта некогда успешно развивавшаяся литература теперь переживает трудные времена. Спасаясь от полицейского режима, часть прогрессивных писателей покинула ЮАР, оставшиеся пишут неохотно и мало — и это понятно: они живут в изоляции от внешнего мира. Ввоз литературы в ЮАР строго контролируется, как и издание книг внутри страны; среди множества произведений, помеченных законом ЮАР как «предосудительные», — книги представленных в настоящем сборнике Питера Абрахамса, Алекса Ла Гумы, Ричарда Рива, Надин Гордимер и многих других.
Основная направленность прогрессивной литературы ЮАР — протест против бесчеловечной политики апартхейда. Эта позиция объединяет всех прогрессивных писателей, и поэтому в их рассказах — а они созданы людьми разными, непохожими друг на друга по художественным вкусам — есть всегда один образ — южноафриканца, борющегося, измученного, страдающего, но полного достоинства и непреклонного в стремлении добиться свободы…