Кровь заполнила порез, но не потекла окрашивая белую наволочку подушки. Послушная мне, она замерла, ожидая моего приказа. Еще один глубокий порез, края которого наоборот обескровились. А теперь…вот не люблю я эту часть…разрезаю свои запястью и приставляю к ранам. Кровь из первого пореза радостно струится в меня, проходит через сердце, усиленная и очищенная, вытекает из другой руки и впитывается во вторую рану. В медицине есть похожая процедура, там кровь пропускают через приборы…почитать потом что ли об этом? И вот так, чистить и усиливать мне придется часа так три.
-- Вот и все. – заживив порезы у малыша, едва прихватила свои и замотала запястья бинтом. Накинув капюшон, прикоснулась пальцами к порозовевшей щечке ребенка. Иногда мне жаль, что я не могу помочь всем…к тому же покровители у меня хоть и нормальные, и платят скорее они мне, но вот работкой меня иной раз заваливают, благо не слишком сложной. – Открывай глазки, Максимка, порадуй родителей.
-- Тетя Фея? А вы уже вылечили меня? – синие глазки сонно моргнули, голосок набрал силу и надежду.
-- Почти, золотко. Еще пару раз увидимся и будешь совсем-совсем здоровый. – пальцы пришлось спрятать в длинных рукавах, нечего пугать ребенка едва ли не костями.
-- И мне…мне можно будет пойти в школу в следующем году?
-- Конечно. Сейчас позову твоих родителей. Пообещай только мне кое-что?
-- Что? – маленькие ручки вцепились в мою кофту.
-- Хорошо кушать и пить молоко. – улыбнувшись, встала и поковыляла к двери. Стоило ее приоткрыть, как меня весьма грубо отодвинули в сторону и вломились в комнату. Зашипев от боли в ушибленном плече, вывалилась в коридор…
-- Лена! Лена!!! Да очнись же ты, мать твою! – я лежала. На чем-то мягком. Голос явно принадлежит Андрею. Опять перестаралась.
-- Не надо мать мою. Мне и без нее не плохо живется. – открыв глаза уставилась в знакомый потолок. Ага, я уже дома у Андрея в своей комнате. – Чего орешь-то?
-- Издеваешься? Ты сутки не приходишь в себя! – схваченная в охапку, затихла в теплых руках. Да уж, учудила.
-- Любимый, ты только не придуши ее на радостях. Я первая в очереди! – шоколадные глаза русоволосой красотки смотрели на меня с таким укором, что я поспешила спрятать глаза за плечом друга.
-- Не виноватая я! Просто у родителей Макса слишком бурная реакция было. Поцелуй со стеной был лишним, вот и не выдержала…чуть-чуть. – руки друга разжались. Плюхнувшись на кровать, уселась поудобнее. – Капельницу ставили?
-- Ага. Благо врач уже знакомый, вопросов не задает. Ешь, давай. – Надя поставила мне на колени поднос. Нос учуял запах мяса, глаза жадно оглядели изобилие. – Ох, забыла. – рядом с тарелкой приземлилась коробочка с мелом. – Приятного аппетита.
Все три дня, что я отъедалась, Андрей со мной не разговаривал. Ходил кругами, помогал если нужно было, но не проронил ни звука. Надя смеялась, Алина подшучивала, а я мялась и не знала, как бы подкатить с извинениями. Утром четвертого дня, закутанная в черное с головы до ног, ибо настроение поганое, ехала в натянутом молчании на очередную процедуру исцеления. Темным смерчем пронеслась по дому, выгнала недовольную Любу, и присела возле еще спящего ребенка. Что же, напрягаться придется последний раз.
-- Всё. – вывалилась из комнаты прямо в руки друга. И отрубилась едва уловив знакомый аромат его туалетной воды. Вот так, рядом с ним не страшно быть слабой. С иными клиентами, приходилось держаться до победного конца…то есть до того момента как за мной закроется дверь моей квартиры. Кстати, подарок одного из благодарных клиентов.
Стоять на пороге дома, где тебе не рады не комильфо. Андрей самозабвенно ругался со Стасом, который не желал подпускать меня к сыну. Эта скотина установила камеру в комнате, и посмотрел как его лечу. Еще и Любе показал, теперь и она смотрит бешеным зверем. Просто отлично. То есть, как хирурги резали их ребенка им похрен, а как я, так резко против.
-- Хватит. – мой тихий голос громом перекрыл крики мужчин. – Максимка иди сюда. – ребенок рыбкой скользнул ко мне, прижавшись к юбке и обхватив ручками за ноги. – Хорошо выглядишь, золотко. – опустившись на корточки, прижалась губами ко лбу малыша забирая последние крохи болезни. – Вот теперь ты полностью здоров. – улыбнувшись и отцепив от себя маленькие ручки, спустилась по ступеням, пошла к машине.
-- Ты! Не смей прикасаться к моему ребенку без разрешения! – схваченная за руку, спокойно смотрела во взбешенное лицо папаши.
-- Руки уберите, будьте так любезны. У Андрея весьма сильный удар правой, лечить вам перелом челюсти я не буду из принципа. – друг стоял рядом не вмешиваясь. Сжимал кулаки и в любой момент был готов ударить. – Более не смейте меня беспокоить, моя доброта не безгранична. – приблизив лицо к скрипящему зубами Стасу, злобно прошипела. – Таким неблагодарным тварям не место рядом со мной.