Как стучит сердце. Тук-тук. Тук-тук. «Знаете, отчего умерла Сюзанна?» — сказал он тогда врачу. Врач удивленно посмотрел на него. Неужто он не понимает?! «Она просто надорвалась», — сказал он. «Не буду спорить, — проговорил врач. — Не буду спорить».
С шоссе донесся гул мчащихся мимо машин, и он перевел взгляд в ту сторону. Машины ехали одна за другой, плотно прижавшись друг к другу, как жемчуг на нитке, и сверкали на солнце, как извивающаяся змея. Вереница секунд и минут. Издалека это движение представлялось ему воплощением нескончаемого бега времени. Постоянное механическое движение, но лишенное какой-либо цели. Прекратится ли оно когда-нибудь?
Он увидел птицу высоко в небе. Птица парила, широко раскрыв крылья. Сокол… Пятно медленно проплыло по голубому своду, а затем скрылось на горизонте к востоку. Наверное, когда смотришь на землю сверху, все видится по-иному. Автомобили, дома, люди. Крошечные точечки, пятна. Может, как раз в эту минуту какие-то необыкновенные существа сидят и смотрят с удивлением на эти крошечные точечки. Они видят их в постоянном движении. Но какова цель этого движения? Об этом они могут только гадать. И может быть, одно из этих существ поймет, что цели никакой нет, все происходит совершенно случайно. А если все эти существа были убеждены в осмысленности и упорядоченности движения, это открытие явится для них потрясением.
Старик вспомнил, как он сам впервые усомнился в целесообразности этого бесконечного движения. Его тогда уволили, и он метался в поисках работы. «К сожалению», — слышал он, куда бы ни обращался. «К сожалению. К сожалению». Слова произносились так вежливо и доброжелательно, а его распирало желание набить им всем морду. Дни становились все длиннее и длиннее. Он слонялся без дела, встречался с друзьями или пытался помогать по дому. Под конец дошел до того, что хоть ложись и помирай. Он никому не нужен. Он — ничто. Тридцативосьмилетний призрак. Вокруг тьма.
Однажды он пошел на могилу родителей. На кладбище все было так чисто и красиво. Вот они лежат рядышком, могила к могиле. Цветник к цветнику. Все так продумано, обихожено. Как этого не хватает живым. Да, у мертвых хороший дом, и стоит он на прочном фундаменте.
Удивительно, как воспоминания порой захватывают человека. Он снова перевел взгляд на небо. Какое оно ясное, голубое-преголубое. То там, то тут белые шелковистые облака. Они медленно проплывают, как небрежно разбросанные клочки ваты. Сколько раз, бывало, лежал он на спине, устремив взгляд в небесное пространство. Еще ребенком вглядывался в него, идя по полю. Небо поражало его. Есть ли где-то предел этой голубизне? Не может же она простираться бесконечно. Должно же что-то быть за ней. Он смотрел в голубизну до боли в глазах. Она была бездонной. Всматривался в самую высь, пытаясь проникнуть взглядом еще дальше. Откуда берутся краски? Когда нужно было что-нибудь покрасить в усадьбе, они сами смешивали их. Но откуда явилась эта небесная синь? Он спросил об этом отца. «В жизни много вопросов и мало ответов», — сказал ему отец. «Кто-нибудь да создал», — говорили другие взрослые. У них всегда было дел по горло, им было не до размышлений. А ему так хотелось знать обо всем на свете. О цветах, листьях, траве, о старых пнях, болотных кочках, кошках, автомобилях, тракторах, тягачах, курах, молочных бидонах, кремне, новорожденных детях. Почему, например, куры не могут летать? Почему у одних растений крупные листья, а у других — мелкие? Почему у людей нет крыльев? Почему даром парения в воздухе наделены только птицы? Почему человек стареет? И что такое смерть?