Нехотя выбрался он из воды, взял братишку за руку. И они зашагали назад, туда, где сидели родители, и было это как долгое шествие по затемненной стране. Все — черное. Цветы, море, песок, птицы — все. А закроешь глаза — и чуть полегчает. Плеск воды услышишь и почувствуешь солнце…
И вот уже они стоят перед мамой и папой, папа лежит на спине, закрыв глаза. А у мамы на ногах синяки.
— Мам, очки пропали, — говорит мальчик.
А она будто и не слышит. Лежит и ничего ему не отвечает.
— Мам, очки пропали… очки пропали, — повторяет мальчик чуть громче.
Мать резко приподнимается, садится. Разомлев от тепла, она судорожно сжимает виски. А отец хоть бы пошевельнулся. Если мама сейчас пойдет с ними к морю, очки наверняка отыщутся. Мама — мастерица отыскивать вещи.
— Может, пойдешь с нами к морю? — тихо, почти неслышно спрашивает мальчик.
Но он уже видел: она шагнула к нему, замахнулась — и почувствовал удар раньше, чем она его нанесла. Боль вонзилась в голову, в мозг. Он был теперь совсем одинок. Медленно вскипали в груди, выбивались из глотки рыдания. Прижав руки к щекам, мальчик бросился бежать. Он бежал и бежал по песку, берегом моря. Все дальше и дальше. Стиснув зубы, он застонал. Кололо в боку, подгибались ноги. Но вновь накатила обида, огнем опалила тело. Все кончено. Он убежит на чужбину. И никогда не вернется назад. Никогда.