— А, этот бездельник! Уволен. Уволен через месяц после того, как ушел этот старый осел, наш бывший начальник.
У меня шевельнулось недоброе подозрение: уж не сам ли Ансельмо выжил и своего бывшего начальника, и Криса? А почему бы и нет? С его нынешними взглядами… Эта мысль не давала мне покоя. Я попрощался и вышел, но подозрение крепко засело у меня в голове.
А скоро я получил подтверждение моим самым худшим опасениям. Спустя несколько дней я случайно встретил Криса. Мы зашли в дешевый ресторанчик выпить по чашке кофе, и там он рассказал мне все.
По его словам, начальник отдела очень благоволил к Ансельмо и ценил его способности, а потому начал готовить его себе в преемники, хотя до пенсии ему было еще лет пять. Но Ансельмо использовал это по-своему и постарался ускорить события: он близко сошелся с управляющим и принялся угождать всему вышестоящему начальству.
Прошло немного времени, и все стали замечать, что управляющий начал придираться к начальнику отдела. Тот, конечно, понял, что его выживают, и в один прекрасный день подал прошение об отставке, которое немедленно было принято. Во всем этом деле без труда узнали руку Ансельмо.
— А вслед за тем, — продолжал Крис свой невеселый рассказ, — настала моя очередь. Должен честно сказать, я никак не ожидал, что он так поступит со мной — ведь мы были друзьями. Но это случилось. Его брат как раз кончил учиться и зачастил к нам. Я попробовал поговорить с Ансельмо в открытую, но он сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. А на другой день после этого разговора меня уволили.
После этого я не видел Ансельмо еще с год, но затем он вдруг сам зашел ко мне домой. Судя по его нетвердой походке и растрепанному виду, он был изрядно навеселе. Не ответив на мой недоуменный вопрос, он, шатаясь, прошел в гостиную и тяжело опустился на диван.
— Что случилось? — еще раз спросил я.
Он поднял голову и уставился на меня бессмысленным взором. Потом, видимо, до него дошел смысл вопроса, взгляд его прояснился, глаза наполнились слезами. «Возьми себя в руки», — хотел сказать я ему, но что-то — вероятно, его жалкий вид — удержало меня. Все же когда-то он был моим другом. Между тем Ансельмо пришел в себя — не то чтобы он вдруг протрезвел, но он уже мог соображать и довольно связно излагать свои мысли.
— Я знаю, тебе все известно о делах у нас в офисе, — сказал он. — Все это правда, я не собираюсь отрицать. Мне не хотелось приходить к тебе, я ведь вижу — ты меня избегаешь. Но мне некуда больше податься, некому излить душу. А мне это так нужно сейчас.
Я не прерывал его, понимая, что ему необходимо выговориться.
— Я получил письмо от Селии, — продолжал он, — только вчера. Она пишет мне такое… В общем, она вышла замуж. И знаешь за кого? За американца. Пишет, что сначала не хотела сообщать мне об этом, но потом решила, что я все равно узнаю, когда приеду в Америку. Потому что она считает, что я все-таки должен ехать в Америку.
Он на секунду умолк, потом добавил:
— Она просит прощения, говорит, что это единственный способ получить американское гражданство — иначе ее бы выслали. Судя по ее письму, так делают все филиппинки, чтобы зацепиться в Штатах!
Я смотрел на него и пытался представить себе Селию в Америке — миловидную высокую метиску, в отеле, в специальном номере для новобрачных, с непременной двуспальной кроватью… Я понял, что испытывал Ансельмо в тот момент.
— Она пишет, что этот брак ничего не значит, что она все еще любит меня, — с горечью продолжал Ансельмо. — Говорит, что, если я приеду в Америку, мы сможем встречаться тайно, пока она не получит развод.
Это была наша последняя встреча. Через несколько месяцев я узнал, что Ансельмо отправился за океан. Проститься он так и не зашел.
Два года я не имел вестей от Ансельмо, а потом вдруг получил от него письмо. Вот выдержки из него:
«…здесь мне снова пришлось начать с самого начала — устроился программистом, дело знакомое. Боюсь только, что здесь я и застряну на всю жизнь — ни одного повышения за два года! Месяца через три после приезда я встретился с Селией. Она уже подала на развод и ждала слушания дела. Ее брак с тем американцем действительно фиктивный: мы свободно встречались с нею, вместе проводили время.
Как-то мы с ней зашли в ресторан, на котором не было обычного объявления „Цветным вход воспрещен“, — кстати, в ее штате не так уж много таких ресторанов. Там мы встретили двух негров — в этом нет ничего удивительного, конечно, но с ними были две медсестры-филиппинки. Они окликнули Селию — оказалось, ее хорошие знакомые. Она представила меня. Мы сели за их стол, и из разговора я узнал: обе медсестры были женами этих негров.