— Точно тебе говорю, одно, — снисходительно заверил он меня. — И эти полномочия возложены на меня нашим национальным правительством. Мне необходимо прижать твоего дядюшку. Он скрывается от меня вот уже двадцать лет. Я должен взыскать с него налоги за все это долгое время. Мне хорошо известно, что у него совсем неплохой доход от его рэкета.
— В нашей округе не только у него одного приличный доход, — вступился я за дядюшку. — Я знаю, что у священника тоже приличный доход. И у начальника полиции, особенно когда он появляется на рынке или в игорных домах. А иногда, вы знаете, он как-то странно поглядывает на симпатичных девушек. Может быть, и от красивых девушек получают доход?
— У тебя прекрасные идеи, но давай обсудим их как-нибудь в другой раз. А в данный момент мне важно поймать твоего дядю-бандита. Ты бы не мог, сынок, помочь мне?
— Могу и готов, — отвечал я. — А что надо сделать для этого?
— Да, в общем, почти что ничего, — откликнулся сборщик налогов. — Сейчас, как тебе известно, фиеста в провинциальном центре, неподалеку отсюда. Народ со всей провинции отправляется туда, запасшись деньгами и всякими прочими ценностями. Ты должен убедить своего дядю сесть в автобус на окраине вашего городка. Втолкуй ему, что ему будет чем поживиться: каждый автобус битком набит людьми, едущими на фиесту.
— Я понял, что вы имеете в виду. Для вас это очень важно?
— Я лишусь работы, если не поймаю твоего дядю, сынок. Но вещественные доказательства должны быть при нем, иначе мне не взыскать с него налогов, и я как пить дать потеряю работу. А как же мне тогда содержать моих любимых коричневокожих детишек?
— Любимых коричневокожих детишек? А сколько у вас любимых коричневокожих детишек?
— Восемнадцать черноглазых коричневокожих детишек, сынок.
— Восемнадцать! — воскликнул я. — Вам, должно быть, пришлось трудиться ночь и день напролет!
— Точно говоришь.
— Я бы сделал это для вас. Но ведь мне очень стыдно: мой дядя такой славный малый.
— Ты сослужишь добрую службу своей стране, сынок.
— Да меня не волнует патриотизм. Мне-то самому что будет с этого?
— Получишь десять процентов с того, что мне удастся выколотить из твоего дядюшки, — пообещал он. — Ну как, справедливо?
— Давайте пятнадцать, и я сделаю все, что вы требуете. Это ведь все-таки мой дядя, а потом вы сами говорили, что он — хитрый лис и бандит высшей квалификации. Вам он, должно быть, стоит побольше этих пятнадцати процентов.
— Ты прав, сынок.
— Тогда давайте увидимся завтра в два часа дня. Поверьте мне, у дядюшки будет с собой кое-какое барахлишко.
— Договорились.
Отойдя метров на пятьдесят от его дома, я остановился и оглянулся назад. Потом повернулся и побежал между маленькими травяными хижинами, то и дело натыкаясь на бесштанных коричневых ребятишек, весело горланивших во дворах. И тут совершенно неожиданно я повстречался с женой моего дяди-бандита, попавшейся мне навстречу, и застыл в испуге.
— Что это ты, племянничек, встал как вкопанный, а? — обратилась ко мне тетка Софья.
— Извините меня, тетушка Софья, я не просто так стою здесь. Я думаю о моем дяде, вашем любимом муже. Он уже вернулся домой после своего очередного набега?
— Конечно, племянничек. Он сейчас как раз выгружает разные там безделушки, которые насобирал в разных местах. Я уверена, что ему будет очень приятно тебя увидеть.
— Спасибо, тетушка Софья, — поблагодарил я ее и прямиком побежал к дядюшкиному дому.
— Удачи тебе, племянничек.
Я понял, что должен наконец подловить своего дядю. Перед этим ему раза два удавалось надуть меня и оставить без моей доли. Теперь надо было не упустить возможность. Конечно, это не имело большого значения, но дело в принципе. Разве мы не птицы одного полета, не одного поля ягода? Разве не должно у нас с ним все быть честь по чести? Вот теперь я получу с него все, что мне причитается по совести. Мне не хотелось бы, чтобы наши отношения расстроились навсегда.
Дядюшку Матиаса я застал на кухне. Он пересчитывал столовое серебро и бокалы с золотым ободком. Увидев меня в дверях, он поначалу сделал попытку спрятать свою добычу. Но было уже поздно. Тогда он натянуто улыбнулся.
— А-а, племянничек, заходи! — Голос его зазвучал деланной радостью. — Можешь быть уверен, что попал куда нужно и вовремя. Я глазам своим не поверил, когда увидал все эти милые вещицы. Так ты готов получить свою долю?
— Это не к спеху, дядюшка Матиас. У меня есть для вас кое-что поважнее.
— И это сулит нам какую-нибудь выгоду, сынок? — спросил он. — То, к чему ты клонишь, небольшой божий дар, не так ли?