— Нет ли мне записки за Kaccoii?
— Фамилия?
— Кендрик.
Бармен, стоя к нему спиной, проглядел тощую пачку писем, не оборачиваясь, бросил: «Нету!», сунул письма обратно и снова уткнулся в газету. С глаз долой — из сердца вон. Да пошли они все к дьяволу! Вместе с Дейдре. Стеклянные двери распахнулись, вошли Паддивек и Лофтес. Он соскочил с табурета.
— Привет, бойцы!
— Джонни!
Поздоровались за руку. Вид у Падди как у голодного иностранца из перемещенных. Рубашка не по размеру. Золотая браслетка, перстень с печаткой. Лофтес, как обычно, крепок и желт, точно датчанин. Дергунчик Лофтес с недоразвитой ногой. Он еще нигде не работал. Он был протестант, говорил с английским акцентом и жил на маменькин счет. Обязанности его сводились к тому, чтобы утром подать ей завтрак, а вечером приготовить ужин. Она служила в «Свипе».
— Что будем пить, ребята? Я угощаю.
Падди жадно посмотрел на стакан с виски.
— Ты что, в запое, что ли?
— Ну прямо! Просто зазнобило от этой кладбищенской обстановки. Ну как, то же, что всегда? Бармен! Две полпинты. Или нет, три, а виски пойдет на закуску. До чего ж я рад вас видеть, братва. Ну, рассказывайте, рассказывайте же. Не таите. Что нового? Какие сплетни? Ты все еще газовщиком, Падди?
— Я теперь в жилищном агентстве. «Луни и Кэссиди». На Дейм — стрит. — Он скорчил гримасу. — Работенка еще та. Сижу на комиссионных. В общем, временно, просто чтоб переждать голодный сезон. — Он весело рассмеялся. — Супруга опять в положении.
— Да что ты? Как это тебя угораздило?
— Я слышал, — небрежно заметил Лофтес, — что это не так уж сложно.
— Как матушка, Лофтес?
Бестактный вопрос. Лофтес пожал плечами и промолчал. Прихватив пиво, они уселись за один из круглых столиков. Падди поднял кружку.
— Дженни! Ты сам не понимаешь своего счастья. Надежная работа, монеты вдоволь, девочка в каждом порту.
— И брюхо, — добавил Лофтес, поднимая езою кружку, — набито, как барабан.
— У меня брюхо? — заорал он, распахивая бушлат и стуча себя кулаком по поджарому животу. — Ты только потрогай, потрогай! Тверд, как сталь, понятно? Пятьдесят шесть кило весу. Ты‑то, — закончил он покровительственно, — весишь не меньше чем шестьдесят пять. — Он помолчал. И потом все‑таки спросил: — Что, Дейдре меня не разлюбила?
Сияя от удовольствия, Лофтес протянул ему губку с уксусом:
— Я ее видел на той неделе в красном авто. Марки «триумф». Кажется, со студентом с медицинского из Тринити. Вид у нее был потрясный.
У него сжалось сердце, он сглотнул и громко рассмеялся:
— Стало быть, эта стерва меня предала!
Он представил себе ее черные волосы, зачесанные на одну сторону, словно на плече у нее сидит длиннохвостая обезьянка. И алые губы. И высокую грудь.
— Все дело в том, что тебя не было под рукой, — сказал Падди, утешая. — Посмотришь, что с ней будет, когда она узнает, что ты вернулся.
А как у тебя с закордонными цыпками? — ухмыльнулся Лофтес. — В заморских портах?
— Ты представляешь, как бедняге Элфи не повезло, — перевел разговор Падди.
— Ничего я не представляю, — буркнул он. — Кто-нибудь почесался мне написать? Куда он делся в самом деле?
— Так ты не знаешь? Он в приюте для умирающих. Рак. Уже три месяца. Теперь ждут со дня на день.
У него перехватило дыхание. Все замолчали. Первая смерть в их кругу. Тут раскрылись двери, вошли Хьюзи и Флосси. Хьюзи был у них в компании самый старший, а Флосси — самая младшая, блондинка с черными ресницами, красотка, но с его Дейдре не сравнить. Поздоровались вполголоса. Присели с краешку, словно задерживаться не собирались.
— «И вот ребята собрались…», — уныло пропел Джонни.
— Собрались, да не все, — сказал Падди.
— Считай, что у нас тут заседание, — сказал Хьюзи, сразу беря на себя руководство. — Ну, как, — обратился он к Паддивеку и Лофтесу — сколько набрали?
— Мы собираем для миссис Элфи, — обяснил Паддивек, — у нее ни гроша за душой.
— Мне удалось занять пять шиллингов, — сказала Флосси, доставая из перчатки две монеты по полкроны и кладя их на стол.
— Это мой предел, — сказал Хьюзи, выложив полкроны.
Паддивек скривился и сказал:
— Шестеро щенят и седьмой на подходе. Да еще сегодня четверг.
Лофтес показал пустые ладони s
— Разве загнать что‑нибудь?..
Теперь он чувствовал себя не просто вернувшимся бродягой, а хуже — чужаком.
— Миссис Элфи? Где вы ее, черт возьми, раскопали? — спросил он Хьюзи.