нэпмановская «деклассированная молодежь».
Какая же, ты думаешь, там публика? Почти на сто процентов заводская и фабричная молодежь.
Решил подойти я к одной расфуфыренной девчонке: это уж, думаю, наверное какая-нибудь «лишенка».
Направляюсь к ней, спрашиваю - откуда. Оказалось, что галошница с «Треугольника».
Ну и насмотрелся же я там на разные штуковины. Тут тебе и «обезьяний фокстрот», и
«физкультурный чарльстон», и «бостон», и «шимми» - всего и не выговоришь.
Иная девчурка в грамоте ни бум-бум, а по «шимми» или «чарльстону» она, брат, профессор.
Атмосфера в этих танцклассах тоже, братец ты мой, соответствующая. Хлыщеватый маэстро прививает
84
ребятам «великосветские манеры», обучает «пижонским» телодвижениям, кавалеры, с церемонными
поклонами, берут своих дам под руку, учатся «галантному» обращению. И вся эта человеческая масса
дышит прокуренным, смешанным с запахом дешевой парфюмерии потом и прочей вонью спертым
воздухом, от которого у нормального человека неминуемо разболится голова».
Откуда этот разврат, эта новая «мораль»? Да, конечно же, от иудейского марксизма! Если нет
загробной жизни, если нет ничего высшего и святого, если реальна только материя, только тело, то зачем же
сдерживать все его темные стихийные порывы? Если не нужна Нация, то зачем же семья? Зачем
«черемуха»?..
«Штюрмер» 1937 года рассказывает две поучительные истории, из которых одна произошла в
Румынии, другая - в Германии.
«Там, где проживают евреи, - утверждает журнал, - там процветают преступления. Нет такой
страны, где бы евреи не занимались обольщением и расовыми оскорблениями арийских женщин!
Всего лишь на днях в румынском городе Радаучи разыгрался возмутительный инцидент, жертвой
которого оказалась служащая щеточной фабрики Натана Корна арийская работница Б.Р
В один трагический для нее день она была задержана на фабрике под предлогом необходимости
выполнения какой-то сверхурочной работы. Кроме нее на фабрике остался сын фабриканта Ися Корн и
четверо же рабочих, которые все пятеро один за другим совершили над несчастной гнусное насилие.
Разбитая душой и телом работница едва дотащилась до своего дома, решив из страха утаить все
происшедшее от своего мужа. Последствием этого гнусного преступления явилось заражение несчастной
одной из плохих болезней, которой она затем заразила своего мужа».
В связи с этим преступление было раскрыто, и до глубины души возмущенный муж поспешил
начать уголовное дело против этих пяти бестий в образе человека, а именно против Иси Корна, Норберта
Хольде-ра, Леви Гера, Цега Брукнера и еще одного представителя «избранного народа», которые все
поступили в распоряжение прокурора.
«Еще более возмутительный характер носит только что совершенное преступление в германском
городе Франкенталь, когда 49-летний еврейский коммерсант Соломон Вейль учинил гнусное насилие над
своей собственной, но не еврейкой по происхождению, падчерицей, 14-летней Эльфридой М.
Мать последней, арийка Мария М., еще в 16-летнем возрасте, когда она отличалась поразительной
красотой, сошлась с немцем; от этой связи родилась дочка Эльфрида.
После смерти мужа матери пришлось с трудом зарабатывать, чтобы обеспечить содержание своего
ребенка. Нужда заставила ее, наконец, поступить в еврейский «Унион-бар» в Мангейме, где на свою беду
она встретилась в 1931 году с еврейским коммерсантом Соломоном Вейлем.
Поверив, что материально он вполне обеспечен и, устав от трудной работы в баре, Мария М.
согласилась ради дочери, которой тогда уже исполнилось 9 лет, выйти замуж за Вейля. Вскоре выяснилось,
что Мария М. должна была трудиться и после брака и при том не только на себя и ребенка, но и на мужа,
который стал ее безбожно эксплуатировать.
Пользуясь отсутствием матери, еврей Вейль стал бросать все более плотоядные взгляды на
подрастающую девочку, и, наконец, осенью 1936 года разразилась катастрофа.
Что значило для него, что Эльфриде исполнилось тогда 14 лет и что она доверчиво называла своего
будущего соблазнителя «папа»? Сексуальные аппетиты Вейля требовали своего удовлетворения, и жертвой
еврейского темперамента стала невинная немецкая девушка, которую он взял силой, пользуясь отсутствием
матери...
Чтобы заставить умолчать об этом насилии, он угрожал Эльфриде жестокими избиениями.