Теперь о понятии мира у Канта. Оно является, несомненно, философским, что, впрочем, совершенно естественно. Вот несколько характерных цитат. Под миром, писал Кант, «подразумевается совокупность всех явлений…»[26]; «слово мир в трансцендентальном смысле означает целокупность всех существующих вещей, и мы обращаем внимание исключительно на полноту синтеза..»[27].
Кант сопоставил термины мир и природа, по его словам «совпадающие иногда друг с другом». Первый из них обозначает математическое целое всех явлений и целокупность их синтеза, как в большом, так и в малом, т. е. в продвижении синтеза как путем сложения, так и путем деления. Но тот же самый мир называется природой, поскольку мы рассматриваем его как динамическое целое и имеем в виду… единство в существовании явлений». Аналогичное определение приводится Кантом в разных местах «Критики чистого разума». (Любопытно, что в близком термину «мир» значении несколько раз упоминается Кантом и термин «Вселенная», например, «если Вселенная охватывает все, что существует…» Для обсуждаемой мной проблемы значимо одно: «мир, природа, Вселенная в изложенных контекстах выступают как понятия философские, относящиеся к рациональной метафизике, но отнюдь не к физической космологии, которая во времена Канта была не способна обеспечить своими концептуальными средствами целостности или единства «всего существующего».
Антиномии Канта сформулированы в абстрактной сфере чистого разума. Очевидно, они не имеют прямого отношения к физической космологии (ньютоновской, неклассической — все равно) по той причине, что понятие «мир» в данном случае не подразумевает хотя бы косвенной связи с какой бы то ни было космологической теорией, очерчивающей концепцию реальности (в смысле — «всего существующего») в космологии. Вполне понятно, что именно в силу этого используемые в космологии физические понятия пространства и времени, конечного и бесконечного неприменимы к миру, понимаемому Кантом как философская идея, то есть не как физический объект. Экстраполяция физических смыслов указанных понятий за пределы их применимости — на «все сущее» в философском (метафизическом) смысле, то есть смешение разных смыслов одноименных терминов, порождает лишь недоразумения. Между тем, проблема вовсе не так сложна. Необходимо просто различать философский смысл понятия Вселенной, закрепленный многовековой традицией, возникшей задолго до физической космологии, но довлеющей над некоторыми космологами и философами (включая авторов настоящей книги), и смысл физический, с иным пониманием существования и универсальности. Это различие хорошо понимал A.A. Фридман. Он говорил о том, что мир, «схематическая картина которого создается принципом относительности, есть мир естествоиспытателя, есть совокупность лишь таких объектов, которые могут быть измерены или оценены числами, поэтому этот мир бесконечно уже и меньше мира Вселенной — философа». (Очевидно, что то же самое справедливо и в отношении квантовой космологии). Это высказывание A.A. Фридмана, к сожалению, до сих пор не привлекает внимания. Во всяком случае, мне не удалось найти ни одной ссылки на него ни у космологов, ни у философов. Отчасти это можно объяснить тем, что замечательная книга A.A. Фридмана «Мир как пространство и время» вышла небольшим тиражом еще в 1923 г. и в годы идеологизированной науки естественно была практически недоступна. Второе издание появилось в 1965 г., затем вышли «Избранные труды» A.A. Фридмана в серии «Классики науки», но его точка зрения по обсуждаемому вопросу по-прежнему не была замечена. Сам я познакомился с книгой Фридмана только после проведенной Научным советом по философским вопросам современного естествознания и Институтом философии АН СССР конференции «Проблема бесконечности Вселенной в современной космологии». Я выступил на ней с докладом «Понятие «Вселенная»»[28], высказав точку зрения, развивающую идею Фридмана. Сам я обозначил ее как «нетрадиционную», но она тогда выглядела довольно-таки крамольной.
Рассматривая все известные попытки доказать, что Вселенная как объект космологии может рассматриваться всеобъемлющей физической системой, т. е. всем существующим в каком-то абсолютном смысле, я пришел к выводу, что все они представляют собой типичный случай «petitio principii». Чисто терминологические ухищрения, подменяющие концептуальный анализ, также казались неубедительными. Необходимо, во-первых, разграничение философской идеи мира и понятия Вселенной в космологии (что и было сделано A.A. Фридманом), во-вторых, изменение постановки космологической проблемы и, в-третьих, релятивизация объекта космологии, соотнесение объема понятия Вселенная как целое с определенной ступенью познания, той или другой космологической теорией или моделью — но не в чисто лингвистическом, а в эпистемологическом смысле.
28
См.