— Я просто размышляла о том, почему ты никогда не был женат, — призналась она. — Но понимаю, что это слишком личное, о таком не спрашивают.
Роури посмотрел на нее немного странно и весело.
— Ты правда веришь, что все нужно говорить вот так откровенно? — спросил он, пронизывая ее бездонно-синим взглядом.
Она не отвела глаз.
— Люди тратят слишком много времени, говоря о вещах, которые не имеют значения.
— Верно. — Он задумчиво сделал глоток вина. — Ну, прежде всего, у меня действительно очень напряженная работа…
— Как и у большинства мужчин, — пожала плечами Энджел. — Люди давно бы вымерли, если бы это было главной причиной, чтобы не заводить семью!
Роури улыбнулся, заметив, что она почти не притронулась к вину, и снова наполнил свой бокал, невольно размышляя над ее вопросом.
— Наверное, главная причина в том, что я никогда не встречал женщину, которую мне бы хотелось видеть каждый день.
— Ты хочешь сказать, что никогда не встречал женщины, достаточно привлекательной для того, чтобы захотеть жениться на ней?
— О, нет. — Роури покачал головой. — Дело вовсе не в привлекательности. Смазливая внешность быстро приедается. А для семейной жизни требуется совсем иное….
Энджел задумалась. Его слова показались оскорбительными для всех тех женщин, с которыми он встречался. Значит, Роури находит их достаточно привлекательными, чтобы делить с ними постель, но совсем не склонен допускать их в свою жизнь. Она бы такое не вынесла.
Роури ел с волчьим аппетитом, и Энджел подумала, как много времени прошло с тех пор, когда он ел последний раз. Она видела, как постепенно его напряжение спадало. Она протянула ему еще кусок хлеба, но он покачал головой.
— Съешь, — настойчиво сказала она, протягивая ему хлеб и пододвигая масленку. Он с улыбкой повиновался.
— О'кей, мэм! — Хлеб исчез за несколько секунд, и Роури откинулся на спинку стула с удовлетворенным видом. — Так действительно лучше.
— Ты и выглядишь сейчас гораздо лучше.
— Ну, в этом нет ничего удивительного. Я ведь очень долго вел машину с младенцем на руках. Да еще после двух самых ужасных недель в моей жизни. К тому же я отправлялся в рискованное путешествие.
— В каком смысле?
— Я ведь заранее задумал увезти тебя обратно в Лондон, уговорив ухаживать за малышом. Но был совсем не уверен, что ты согласишься.
— Ну, вы же знаете, каким можете быть убедительным, мистер Мандельсон!
— Это вы верно подметили, миссис Мандельсон, — улыбнулся Роури.
— Тогда, может быть, тебе стоит чаще использовать силу убеждения? — Она взглянула ему в лицо и отметила тонкие морщинки, веером расходящиеся вокруг его глаз.
— Может, и стоит. — эхом отозвался он. — Итак, за что мы выпьем, Энджел?
Внезапно все разумные намерения Энджел испарились, она не могла произнести ни слова и только чувствовала трепет под этим проникновенным синим взглядом. И тут ребенок захныкал рядом с ней, и ей захотелось крепко обнять и защитить его.
— За Лоркана? — прошептала она.
Роури кивнул, и его лицо озарилось радостью и удивлением.
— За Лоркана, — согласился он и осушил свой бокал.
Позже Энджел с трудом могла вспомнить, о чем еще они говорили за ужином. Они оба старательно избегали разговоров о недавней трагедии. Словно обоим казалось совершенно необходимым, хотя бы временно, отодвинуть боль утраты на второй план.
Она помнила, что Роури рассказывал ей что-то о своей работе юриста, но только отвечая на ее вопросы. Раза два ей удалось насмешить его описанием жизни в отеле «Фипатрик» и рассказом о некоторых невероятных требованиях туристов, о которых ходили анекдоты среди работников отеля.
Энджел думала, что усталость заставит Роури уйти пораньше, чтобы лечь спать, но, к ее удивлению, они засиделись допоздна, и Алан Больер, немного оттаяв, сам принес им кофе и мятные лепешки.
— Как бы то ни было, а он хороший человек, — заметила Энджел, когда Больер отошел на достаточное расстояние, чтобы не слышать ее слов.
Роури положил кусочек сахара в кофе и размешал его.
— Это потому, что мы степенно ужинаем, вместо того чтобы запереться наверху и предаваться разврату.
Не в состоянии достойно ответить на его поддразнивание, Энджел развернула серебряную обертку шоколада и положила кусочек в рот.
Они допили кофе и поднялись к себе. Энджел решительно забрала у Роури колыбельку.
— Он может поспать сегодня со мной.
— Я позабочусь о нем ночью, — возразил Роури, но Энджел видела, что он с трудом сдерживает зевоту.