Яхек молчит. Иньямбане, Мозамбик, Африка? Консервирование крабов, приглядывать, отдельное бунгало? Он даже не пытается думать обо всем этом, он жует свою сигару, которую предпочел бы просто выбросить. Он покоряется судьбе; под влиянием приветливости Бастенакена, который разговаривает с ним на равных, первоначальное отупение исчезло, мало-помалу слова директора стали складываться в его голове в осмысленные фразы. Эти люди чего-то от него ждут, они ему доверяют! Вот что важнее всего — о такой мелочи, как путешествие в Африку, он почти не думает. Как чудесно знать, что тебе доверяют! Он чувствует себя как никогда спокойно и уютно. Ему, Яхеку, доверяют директора!
Бастенакен ждет ответа. Глядя на замкнутое, жесткое лицо Яхека, он не сомневается, что тот хладнокровно и трезво взвешивает все «за» и «против». Если Яхек согласится поехать в Иньямбане, Бастенакен позаботится о том, чтобы он остался там до конца своих дней. Сидя в главном управлении, такой человек опасен, и в первую очередь для него, директора по заграничным филиалам. Все посты заняты, мест больше нет, и так уж снизу вечно напирают. «Этого парня надо упечь в тропики на всю жизнь», — решает Бастенакен.
Яхек понимает, что уж теперь он должен что-то сказать. «Африка, — думает он, — что я буду делать в Африке?» Перед его мысленным взором возникают негры — они танцуют, размахивают дротиками. Имеет ли он право обидеть этих людей грубым отказом? Во всяком случае, он еще полтора месяца пробудет в Дрибергене — хватит времени, чтобы подумать и решить. Он избавится от третьего отдела, избавится от мефрау Крамер, которая кидает на него удивленные взгляды, ему не придется обивать пороги в поисках нового места. Но может быть, он не расслышал или не понял? Он вынимает сигару изо рта и бросает ее в мусорную корзину рядом с Бастенакеном.
— На полтора месяца в Дриберген, — говорит он, — а потом в эту… как ее… Африку?
— Вот именно, — говорит Бастенакен. — И за время, проведенное в Дрибергене, вам, само собой разумеется, будет идти новое жалованье.
— Ну что ж, — говорит Яхек, — видно, так тому и быть.
Когда он произносит эти слова, ему вдруг становится нехорошо, слишком много на него сразу обрушилось, и он не уверен, правильно ли поступает.
Бастенакен встает, обходит свой стол и торжественно пожимает Яхеку руку.
— Вы все продумали, — говорит он, — и приняли правильное решение. Я уверен, никто из нас об этом не пожалеет.
Яхек тоже встает и благодарит менеера Бастенакена за доверие. Больше всего ему бы хотелось вернуться в свою комнату, но он понимает, что это невозможно.
И действительно, оказывается, надо выполнить еще кое-какие формальности. По телефону вызывают Фоогта, он является, как всегда, с бумагами в руках, и втроем они обсуждают поездку Яхека в Дриберген. Все решается к общему удовольствию: через неделю Яхек отправится на загородную виллу, где его доведут до кондиции, потребной в Иньямбане. Они пьют кофе, а потом Бастенакен начинает выказывать признаки нетерпения, его ждет работа. Он еще раз жмет Яхеку руку и напоминает: приличия требуют, чтобы Яхек зашел к менееру Таке представиться; в конце концов, именно Таке — вдохновитель всего этого дела, говорит он, заранее умаляя заслуги Фоогта на случай, если назначение Яхека обернется успехом, а кроме того, считая, что не мешает облечь это сомнительное назначение в сколько-нибудь благопристойную форму. Фоогт, ухмыляясь несколько скептически, выражает свое согласие. Секретаршу Бастенакена отправляют на розыски менеера Таке, и она снова находит его на четырнадцатом этаже, у окна.
Фоогт церемонно вводит Яхека в роскошный зал заседаний. Яхек едва осмеливается оглядеться по сторонам, он движется как во сне. Фоогт информирует Таке о ходе дела, и тот тоже жмет Яхеку руку. Да, он помнит, хотя вместо крабов все время говорит о сардинах.
Иньямбане, да, он просил подготовить ему исчерпывающую информацию; если там поставить дело как следует, результаты будут потрясающие. Он испытующе смотрит на Яхека, что-то одобрительно бормочет и опускается в глубокое кресло. Фоогт и Яхек тоже садятся. Пять минут идет вялая беседа, прерываемая паузами и бормотанием старикана, потом раздается телефонный звонок. Фоогт снимает трубку: его срочно вызывают, он извиняется и быстро уходит.