В продолжение всего разговора Юэ Тофу наклонами головы выражал свое глубокое сочувствие, он даже включил вентилятор и направил его так, чтобы струя воздуха обвевала Да Лю.
— Не волнуйся, — произнес Юэ Тофу; казалось, он что-то обдумывает, хотел бы узнать мнение собеседника. — А что, если мы сделаем так… Необходимо выяснить, как идет работа по освоению ведущего двигателя марки XX… Несколько дней назад нам представили об этом доклад, — Юэ Тофу нашарил в ящике стола экземпляр и протянул его Да Лю, — похоже, что для решения кое-каких вопросов им нужна помощь Управления. Может, ты съездишь туда? Вникнешь в суть дела, окончательно разрешишь все проблемы, а в случае необходимости сможешь побывать на соответствующих рабочих объектах. Я тут прикинул — вместе с посещением объектов на все эти дела, как ни крути, понадобится свыше трех месяцев. Вот заодно и поможешь матери ухаживать за отцом. Бывший однокашник моей жены работает там в больнице главврачом — очень неплохой специалист, — я мог бы ему написать, попросить посодействовать… Не знаю только, как у тебя дела. Семью-то сможешь оставить на такой срок?!
Юэ Тофу был опытный рыбак — он тянул леску все сильнее…
— Да это же превосходно! — нетерпеливо воскликнул, едва дослушав его, Да Лю. — Когда еще представится такой случай. И как ты все продумал до мелочей — и личное, и общественное!
— А как же иначе? Отец твой совсем плох, матери надо помочь. Просить о длительном отпуске неудобно. А тут все равно кто-нибудь должен ехать — не ты, так другой. Только вот… — Юэ Тофу глубоко вздохнул, и лицо его приняло озабоченное выражение, — только дело это срочное, стройка ведущая, наверху ее держат под довольно жестким контролем, каждые три дня звонок, каждые пять — подавай сводку, так что сам понимаешь, что касается нас — все должно быть в ажуре. Сможешь выехать в течение двух дней?
— Не беспокойся, все будет в порядке! — поспешил заверить Да Лю.
— Ладно, тогда сегодня же сдай дела и ступай домой укладываться, — закончил разговор Юэ. — А я побегу на собрание по распределению жилплощади. Ох, опять придется спорить до хрипоты. Уже сколько раз взвешивали, прикидывали. Некоторые товарищи — стыд такой — за детей и внуков хлопочут… Мы остановились на старине Вэне. У него в семье пятеро, три поколения, взрослые сын и дочь — и все ютятся в двух комнатах. Ну, как это можно?! Не знаю, утвердили ли наше решение. Если нет, придется выходить с этим вопросом на партком!
Да, занимающиеся распределением квартир должны быть вне подозрений. Вон Юэ Тофу ради старины Вэня все ноги себе оттоптал, все горло сорвал, а сам, между прочим, хоть и больший начальник, тоже ютится в двухкомнатной квартирке. Хорошо еще, что у него два сына. А если бы сын и дочь — что тогда делать?
Выпроводив Да Лю, Юэ Тофу, успокоившись, прихватил блокнот и направился на собрание.
Перед тем как его закрыть, Юэ Тофу доложил коллективу отдела результаты распределения жилья. В конце концов, квартира все-таки досталась старине Вэню — целых три комнаты. Старина Вэнь так расчувствовался, что чуть не бухнулся Юэ Тофу в ноги, как будто тот сам ее выстроил или же подарил Вэню. При виде совсем обезумевшего от счастья новосела, который в порыве благодарности превозносил его добродетели, Юэ Тофу ощутил, как постепенно возвращается к нему прежняя уверенность. В конце концов он и сам растрогался.
— Вот реальные плоды политики ЦК в отношении интеллигенции, — заявил он. — Теперь мы должны работать еще старательнее, отдавая все свои знания и способности делу скорейшего осуществления «четырех модернизаций»!
Он вернулся в свой кабинет усталый и довольный, словно только что успешно преодолел марафонскую дистанцию. Заварил стаканчик лучшего чая с цветами жасмина, с удовольствием развернул свежие «Новости», «Народную газету» и стал просматривать с самого начала.
«Учиться духу Чжан Хайди…», «Шестая сессия Собрания народных представителей и Политического консультативного совета начнут свою работу…», «Учеба членов партии…» — казалось бы все такое далекое, а никуда не денешься!
Зазвонил телефон. Юэ Тофу потянулся к трубке, не отрывая глаз от газеты. Чтение газет было (непременным пунктом его распорядка дня: если он хоть день не читал газет, то ощущал в глубине души какую-то (неуверенность. Даже в последний период «культурной революции», когда у власти была «банда четырех» и люди потихоньку посмеивались над всякой чепухой, которую печатали в газетах, он по-прежнему исправно прочитывал их от корки до корки.