Именно в этом контексте появилась знаменитая работа Н. Макиавелли «Государь» (1532), а также обширная литература так называемых антимакевиаллистов — например, Амброджо Полити «Разговоры о книгах, к которым христианин должен питать отвращение» (1542),
Инносан Жантийе «Рассуждения о средствах верного управления против Никколо Макиавелли» (1576), Томас Элиот «Правитель» (1580), Гийом де ла Перьер «Политическое зерцало» (1567), Фридрих II «АнтиМакиавелли» (1740) и т.д. Постепенно кристаллизуется понятие государственных интересов как управления государством по свойственным ему рациональным законам, которые не выводятся только из естественных и божественных законов, философских и моральных идеалов, а проистекают из особой реальности самого государства. По мере развития государственности искусство управления становится политической наукой.
По мнению ряда авторов, корни политической науки лежат, кроме того, в эмпиризме ХУЛ в. Само по себе слово «наука» (science) относилось к средствам обретения знания через наблюдение, эксперимент и оценку. «Научный метод» включает в себя проверку гипотез с помощью обращения к эмпирическим фактам, обычно через многократное повторение экспериментов. Почти неоспоримый статус, который наука приобрела в условиях Современности, основывается на ее претензиях на объективность и ценностную нейтральность, что позволяет ей считаться единственным надежным средством постижения истины. Поэтому политическая наука носит эмпирический характер, она стремится четко и беспристрастно описывать, анализировать и объяснять принципы правления, деятельность политических институтов, политические явления и процессы.
Как самостоятельная область знания политическая наука (политология) сформировалась к концу XIX в. почти одновременно с другими социальными науками, выделившись из философии. За почти полтора столетия интенсивного развития политическая наука породила целый ряд специализированных дисциплин, начиная с политической конфликтологии, политической антропологии, политической психологии, политической этики и вплоть до еще более фрагментарных — политической глобалистики, политической идеологии, политической культуры и т.д. Сформировалось множество методологических подходов: бихевиоралистский, структурно-функциональный, сетевой, сравнительный, системный и др.
Следует признать, что «развод» политологии с философией был отнюдь не простым: если в начале ХХ в. «политическая философия» и «политическая наука» еще считались синонимами; то в 1950—1970-ее годы наиболее ретивые сторонники политологии уже заговорили о «смерти политической философии» (Питер Ласлет, Дэвид Истон и др.), фактически задавленной позитивистскими требованиями[31]. После 1970-х годов политическая философия вновь утвердила свою легитимность, развиваясь параллельно политологии, хотя нередко границы между ними преодолевались отдельными исследователями. С некоторым оптимизмом можно говорить сегодня о тенденциях к возвращению их в единый комплекс, тем более, что с течением времени становится все более очевидным, что успешное исследование конкретных явлений и процессов, применение разнообразных методов анализа всегда предполагают наличие у исследователя высокой философской (эпистемологической) культуры, а не только знания политических технологий и владения практическими навыками анализа.
Тем не менее сегодня широко распространено представление, будто бы философия — «мать всех наук», что она дала им жизнь, выполнив свою миссию, а потому обречена на исчезновение вследствие прогресса научного знания. Но традиция рассуждений на эту тему насчитывает уже более двух тысячелетий, т.е. отличается той же древностью, что и сама философия. Еще Сократ говорил о необходимости отказа от философии во имя требований научной и технической мысли. В диалоге Платона «Горгий» он оспаривал значение философии на основании требования практической и политической эффективности. Понятно, что эта проблема приобретает особую остроту вследствие колоссального умножения научного знания в условиях современности.
«Первоначально философия скрывала в своем чреве зародыши всех наук; но после того, как она родила этих своих детей, по-матерински заботилась о них и они под ее защитой выросли и повзрослели, она не без удовольствия видит, как они уходят от нее в большой мир, чтобы его завоевать. Какое-то время она еще смотрит с искренней тревогой им вслед, порой с ее губ срывается им вдогонку едва слышное предостерегающее слово, но она не хочет, да и не может ограничить уже обретенную ее детьми независимость. Потом она тихо уйдет на покой, вернется на свой стариковский выдел, чтобы однажды исчезнуть из нашего мира, и, похоже, кончина ее останется незамеченной, а память о ней будет недолгой».
31
См.: Philosophy, Politics and Society / Ed. by Peter Laslett. N.Y., 1956. P. 9; Easton D. Decline of Modern Political Theory // Political Science Quarterly.1953. Vol. 68. № 3.