Куан Мэн показал Анне свой стиль плавания — чем еще было удивить ее — и даже немного поучил плавать, как он. Они много смеялись, и день кончился неспешно и приятно.
На другое утро они встретились в квартире у Бун Тека и Мэй Ай. Куан Мэн не мог говорить — у Бун Тека, не мог говорить — у Мэй Ай. Квартира была частью их обоих. А они были парой, супругами: Бун Тек и Мэй Ай.
Куан Мэн принес книги.
— Ну как? Дали они вам что-нибудь?
— Дали, — медленно ответил Куан Мэн. Конечно, дали, но я не могу сказать, что именно они мне дали, потому что я не знаю.
— Я понимаю! — обрадовалась Анна. — Со мной сначала тоже так было.
— Со временем, — обнадежил Бун Тек. — Нужно некоторое время, чтобы научиться понимать, что тебе дает чтение. Ну и, может, надо сделать усилие и проанализировать свои впечатления.
— Я вот думаю, не надо ни учиться, ни анализировать. Что бы это ни было, пусть остается во мне такой темной штукой, — задумчиво сказал Куан Мэн.
— Но это уже леность, — пожурил его Бун Тек. — Леность, — повторил он. — А это серьезный недостаток.
— Может быть, — согласился Куан Мэн, — может быть.
Они с Бун Теком поехали играть в бадминтон, а Анна осталась готовить обед вместе с Мэй Ай.
Играл Куан Мэн с удовольствием, хоть и не очень хорошо. Он был не в форме — с тех пор как кончил школу, ни разу не брался за ракетку и в первые полчаса чувствовал себя ужасно неуклюжим, но потом разошелся и неплохо закончил игру. Он, конечно, сильно выдохся и чувствовал, как мышцы ноют от непривычного напряжения. Сегодня еще ничего, думал он, а вот завтра будет паршиво. Смеяться больно будет. И Куан Мэн решил, что не будет смеяться на следующий день.
Дома он принял душ, переоделся и сказал матери, что пообедает у друзей. Освеженный и веселый он заторопился к друзьям.
На обед приготовили рис и кэрри [9]. После обеда сидели на балконе, мужчины пили пиво и курили. Мне хорошо сейчас, думал Куан Мэн. Мне давно не было так хорошо. А в принципе все так просто. Обыкновенно даже. Значит, это и есть счастье? И это так просто? Бун Тек и Мэй Ай — самые счастливые люди, каких я видел. Им хорошо друг с другом, они получают удовольствие от простых вещей: от своей маленькой квартиры, от незамысловатой мебели и безделушек, которые они сами подобрали по своему вкусу, от своих книг, пластинок, друзей, а больше всего друг от друга. Ну ясно, в этом же все дело. Они вместе, и это важней всего. Если они вместе, то все остальное — все их вещи — это не так уж важно. К тому же у них нет ничего дорогого. Ни одной дорогой вещи. Они живут по средствам, а средства у них ограниченные. Все дело во вкусе и в стиле жизни. И друг в друге.
Когда послеобеденное солнце добралось до балкона и там сделалось жарко, все вернулись в квартиру слушать музыку. Мэй Ай опустила штору, затемнив комнату, и включила вентилятор в центре потолка, который погнал несильную волну воздуха. Анна впервые сидела на диване совсем рядом с ним. Почти касаясь. Куан Мэн чувствовал ее близость. Удивления не было.
Жара спала, и Бун Тек предложил прогуляться к водохранилищу Мак-Ритчи. Там должен был играть полицейский оркестр. Всем понравилась мысль о прогулке.
Пришли они рано, оркестр еще не начинал. Пошли по дорожке вокруг водохранилища. Бун Тек и Мэй Ай шли впереди, держась за руки. Куан Мэну понравилось, что семейные люди держатся за руки на людях — такое не часто увидишь. Анна шла рядом с ним. Куан Мэн не заметил, когда она взяла его за руку — настолько естественно это вышло, — пока Мэй Ай не обернулась и он не перехватил ее потаенную улыбку, обращенную к Анне. Куан Мэн застыдился, но Анна не отпустила его руку, даже еще крепче стиснула пальцы. Куан Мэн расслабился и начал смотреть по сторонам. Ему было ясно, что что-то решилось, но он не дал себе труда подумать, что именно. Он не умел так быстро анализировать события. Леность, наверное, как говорит Бун Тек. Но его редко занимали такого рода суждения о его характере.
Сад, где они гуляли, был кусочком Англии, такой Англии, какую они изучали по учебникам в школе.
Противоположный берег водохранилища, казавшегося естественным озерцом, был одет зеленым лесом. Их берег зарос камышом, высоко поднявшим стреловидные стебли. Все было так соразмерно, так спокойно. И было что-то иноземное, не сингапурское, в этом зеленом спокойствии.