— Руби, ты не представишь меня?!
Он произнес имя Руби Хо грубоватым басом.
Руби Хо подняла глаза. На ее лице была скука. Она сделала вид, будто только что заметила Мей Фэн.
— Мей Фэн, это господин Чао. Щедрый покровитель и приятный джентльмен. У него много разных автомобилей.
— Что ты болтаешь, — смеясь, перебил ее господин Чао, — я не так уж богат.
— Здравствуйте, господин Чао.
Мужчина тут же выпрямился и расплылся в улыбке. Он часто дышал, и золотая пряжка подрагивала на свету. Вытянув из кармана увесистый портсигар, он открыл его толстым пальцем и предложил Мей Фэн тонкую белую сигарету. Она с извиняющейся улыбкой покачала головой, нагнулась и принялась вытирать кровь на ступне Руби Хо.
Мужчина все еще стоял рядом, совсем рядом с ней, она чувствовала на себе его пристальный взгляд, видела острые носы начищенных кожаных ботинок. Вскоре послышались его слова:
— Как ужасно ты порезалась, Руби! Жаль, что я не привел с собой сегодня моего приятеля врача. Он бы что-нибудь придумал. Отличный парень, и дело знает. Правда, дорого берет. Да ты его встречала у меня на вечерах. Помнишь? И кто бы мог подумать о нем что-нибудь такое, а? Такой тихоня! В тихом омуте, ха-ха-ха!.. — Мужчина давился от хохота при воспоминании о докторе и, многозначительно подмигивая, похлопывал себя по бедрам обеими руками. Да-да, этакий проказник! — не мог остановиться он.
Понимая, что она ненароком подслушивает интимную беседу, Мей Фэн повернулась, чтобы уйти. Мужчина коснулся ее руки.
— Я слышал, ты будешь танцевать сегодня вместо Руби. Хорошо, очень хорошо. Я непременно буду хлопать.
Мей Фэн заулыбалась. Она почувствовала, что ей льстят. Она сияла, и ее круглое лицо стало совсем детским. Уходя, она нечаянно услышала, как господин Чао сказал:
— Здорово ты, Руби, подстроила. Как раз вовремя. Не знаю, как тебя и благодарить. Ну вот, первый шаг сделан.
Эти слова озадачили Мей Фэн. Но в восторге от предстоящего выступления она тут же выбросила все из головы.
Она прошла по заднику сцены, протискиваясь между раскладушками и дорожными сундуками, ласково похлопывая детей, бродивших тут и там, их матери были заняты в ревю. Подхватила свое полотенце и накинула на плечи. Становилось прохладно. Мимоходом перекинулась несколькими словами с танцовщицами. Наконец отыскала фокусника. Он сидел в полном одиночестве на крышке деревянного ящика перед клеткой с большим зеленым попугаем, в упор смотрел на птицу и, просунув согнутый указательный палец через решетку клетки, приказывал повторять за ним:
— Скажи «четыре»! Четыре! Скажи «четыре»!
Почувствовав приближение Мей Фэн, фокусник оглянулся.
— А, это ты! — Он снял очки и начал протирать их розовым носовым платком. — Вот пытаюсь научить эту птицу сложению. Открою тебе секрет: когда я сгибаю указательный палец, он должен сказать «четыре». Но он такой бестолковый. Ему бы только спать да спать.
— Какие яркие у него перья! И глаза — красные и злые! Где ты его взял?
Описав рукой в воздухе плавный полукруг, фокусник произнес:
— Как и все остальное. Ниоткуда.
— Меня-то хоть не обманывай! Я же не зритель в зале! Как ты мог взять его ниоткуда?
— Не веришь? Смотри!
Он быстро протянул к ней руки и вытащил из-за ее головы голубой шарф. Мей Фэн весело рассмеялась и присела на соседний ящик. Оттянула дверцу клетки и погладила попугая.
— Какой красивый! Зачем ты посадил его в клетку? А летать он может? Как его зовут?
Фокусник поднял руки.
— Хватит. Не слишком ли много вопросов сразу? Давай по порядку. Конечно, он не может летать. Я подрезал ему крылья. Что толку мне в птице, которая может летать? В клетку я посадил его, чтобы он привык к ней и чувствовал себя дома в любом незнакомом месте. И заодно лишил его возможности сбежать. Знаешь, он может быстро бегать. Не думаю, чтоб ему нравилось в клетке.
Но, как любой из нас, он научился устраивать дом где придется. А мы-то — разве мы не в клетке, здесь, на сцене?
— Ох, что ты болтаешь! Конечно, нет. Вечно ты говоришь чепуху и выделываешь всякие смешные штуки.
— Ты уверена, малышка, что мы не в клетке? Нас засадили в клетку раз и навсегда, и некому открыть нам дверцу.
— Перестань дурачиться! Я могу пойти, куда захочу!
— В самом деле?
— Ну конечно же, глупый. Скажи лучше, зачем ты подрезал его прекрасные крылья? Вот — всего один вопрос!