Д р а г о ш. Ты думаешь, мама уже забыла? Мама никогда ничего не забывает. Но она права. Она сознает, что есть доля и ее вины перед Марианной, ты сама это понимаешь. Поэтому она и Марианне прощает ее ошибки.
Л а у р а. Обыкновенная сделка.
Д р а г о ш. Лаура! Какая сделка? Как может мама ставить ей в вину вчерашнюю выходку, все ее нечистоплотное поведение… весь шантаж, да, да, почти шантаж, если сегодня сама нанесла ей такой же удар? Есть что-то величественное в поведении мамы. Мне кажется, ты еще недостаточно хорошо ее знаешь.
Л а у р а. Возможно.
Д р а г о ш. Ты все-таки уходишь? Побудь со мной еще немного.
Л а у р а (как эхо). Побуду еще немного. (Садится.)
Д р а г о ш. В такой семье, как наша, мне всегда казалось, что… я дышу самым чистым воздухом… и отец…
Л а у р а. Ну, говори. Говори, Драгош! Не комкай, не таи в себе, если наконец понял.
Д р а г о ш. Нет. Лучше не надо. Пусть все останется таким же прекрасным.
Л а у р а. Как же все может остаться таким же прекрасным, если люди оказались совсем не те, за кого ты их принимал.
Д р а г о ш. И все-таки. Видишь ли, лично для меня ничего не изменилось. Если б я не был сыном своего отца…
Л а у р а. Какая разница? Разве это меняет все, что здесь произошло?
Д р а г о ш. Не надо, молчи! Не будем больше думать об этом. Не будем думать, кто чей отец.
Л а у р а. Как? Ты только что говорил о чистом воздухе, а теперь опять сводишь все к проблеме отцовства. Вся драма для тебя сводится лишь к тому, кто от кого и у кого родился. Как в мелодраме. Ну а лицемерие, которое всплыло при этом на поверхность?
Д р а г о ш. Не подливай масла в огонь, не вороши. Не говори больше об этом.
Л а у р а. А ложь? А высокомерие?
Д р а г о ш (резко и громко). Лаура, замолчи!
Л а у р а (еще громче). А эгоизм и алчность? А притворство и цинизм?
Д р а г о ш (еще более резко). Прекрати! Я не хочу этого знать, не хочу даже слушать, что ты говоришь! (Отходит на несколько шагов и закрывает лицо руками. Потом возвращается и, успокоившись, продолжает по-прежнему обезоруживающе кротко.) Пощади меня, Лаура! Мне необходим покой, душевное равновесие! Давай будем счастливыми, спокойными.
Л а у р а (тоже тихо). Любой ценой?
Д р а г о ш. Любой. (Целует ей руку. Подходит к секретеру.) Почему ты не садишься? (Снова начинает работать.)
Лаура идет к двери, смотрит в сад, потом тихо подходит к Драгошу, гладит его по плечу.
Что ты делаешь?
Л а у р а. Мне показалось, ты запылился. (Целует его.) Я люблю тебя, Драгош, и очень хочу, чтобы ты был счастлив.
Д р а г о ш. Наконец-то!
Л а у р а. Разрыв с тобой словно самоубийство, словно казнь, когда из груди вырывают сердце, легкие, саму жизнь. У меня здесь — страшная зияющая рана. И с этой болью я уйду.
Д р а г о ш. Ну так не уходи! Останься дома. Кто тебя заставляет идти на вокзал? Дай письмо кому-нибудь, кто едет в город.
Л а у р а. Я должна идти. До свидания, Драгош. (Останавливается в дверях, колеблется, прислоняется к косяку.) И все-таки я не Маргарита Готье{16}. Я не могу уйти, как в романах. (Тихо и горестно.) Драгош, почему ты такой трус?..
Д р а г о ш (перебивает ее). Лаура! Подожди! Я хочу тебе что-то сказать.
Л а у р а. Говори.
Д р а г о ш. Год назад, в точно такое же утро я встретил тебя в городе, на маленькой улочке с редкими домами. Увидав меня, ты вздрогнула, как человек, пробудившийся от сна и увидевший воочию свой сон. Давай лучше вспоминать это! Давай будем веселыми!
Л а у р а. Но разве мы сможем быть веселыми, если будем жить с закрытыми глазами?
Д р а г о ш (шепотом, словно поверяя тайну). Сможем, сможем!
Л а у р а. Я не смогу.
Д р а г о ш (ласково). И ты сможешь. Научишься. Будь умницей, сиди здесь, около меня. Я буду работать, а ты — смотреть, как спускаются сумерки. Такая красота, покой. Все как прежде. Книга эта будет великим произведением, известным во всем мире. Ты будешь счастлива, потому что ты моя жена и любишь меня. Моя скромная слава станет и твоей…
Л а у р а. В таком случае работай, Драгош, работай!..
Д р а г о ш. Я работаю. (Склоняется над рукописью.)
Л а у р а (медленно поднимается). Я все-таки пойду на вокзал, а то стемнеет. Ты сиди здесь, не отрывайся от работы. (Уходит.)