Д р а г о ш. Нет, нет, ни в коем случае! Этот труд надо рассматривать как единое целое, как законченное произведение, а не собрание отдельных брошюр. Если я раздроблю его на части, он потеряет свое значение, свою новизну, станет, если угодно, не столь стройным и красивым. Рассыпется тончайшая связующая нить. Ткань разрушится.
Л а у р а. Но глава о природе нашей страны уже сейчас помогла бы людям. Кто знает, когда появится вся книга!
Д р а г о ш. Через год-другой, ждать осталось недолго.
Л а у р а (грустно). Недолго! Люди подождут…
Д р а г о ш. Я благодарен вашему отцу за внимание, но увы… А занимательный, видимо, человек этот учитель, который много читает, стремится к знаниям…
Л а у р а. Папа — интересный человек. Я без него очень скучаю. Мы увидимся только через два месяца, когда я поеду домой на каникулы.
Д р а г о ш. И надолго вы едете?
Л а у р а (тише). На все лето. Да и осенью я сюда уже не вернусь. Начну работать где-нибудь в провинции.
Д р а г о ш (взволнованно ходит по комнате). Да-да… Вы уже не вернетесь. И вам это легко?
Л а у р а. Нет, трудно.
Д р а г о ш. Покинуть город, где вы прожили несколько лет…
Л а у р а. Да, и это трудно.
Д р а г о ш. Лаура!
Л а у р а. Не говорите больше ничего. Мне и так тяжело.
Д р а г о ш. Почему я должен молчать? Почему мы должны бояться слов? И это говорите вы, которая никогда их не боится?
Л а у р а. Я боюсь не слов, а того, что стоит за ними.
Д р а г о ш. Почему? Ведь это правда, зачем же от нее бежать?
Л а у р а. Ничего с этой правдой сделать нельзя. Мне надо ехать, работать, заняться серьезным делом.
Д р а г о ш. Разве вас обязывают уехать?
Л а у р а. Нет, я сама хочу! Я хочу посвятить этому всю свою жизнь!
Д р а г о ш. Но, может быть, одно другому не мешает?
Л а у р а. Вы ученый, да и принадлежите к другому классу.
Д р а г о ш. К бывшему, исчезающему классу. Я человек, Лаура, и этот человек стоит теперь перед тобой и говорит, что любит тебя! А ты?
Л а у р а (еле слышно). Да! Нет! Молчите! Что может быть у нас общего?
Д р а г о ш. Ты меня не любишь?
Л а у р а. Не знаю… нет… нет…
Д р а г о ш. Почему же ты сегодня приехала сюда?
Л а у р а (тихо). Из-за брошюры… и потом, вы все время меня приглашали.
Д р а г о ш. О брошюре ты могла со мной поговорить вчера в институте. И не такой ты человек, чтобы приходить в гости просто потому, что тебя пригласили.
Л а у р а. Нет. Я пришла потому, что до вторника еще очень далеко. Мне хотелось поскорее услышать ваш голос, увидеть ваши руки, глаза… этот серый костюм… Никому, никогда не шел так серый костюм, как вам. Увидеть дом, в котором вы живете, вашу мать, с которой вы каждый день сидите за одним столом, а она каждый день гладит вам волосы.
Д р а г о ш. Так в чем же дело? Что нам мешает?
Л а у р а. Иногда любовь может быть ошибкой. И это случилось с нами. Видите ли, я никогда, кажется, не бывала в таком красивом доме. Среди таких людей — интеллигентных и тонких.
Д р а г о ш. И они тебе не понравились?
Л а у р а. Напротив. Но я еще так мало знаю. Ведь я дочь простого сельского учителя. Я и теперь живу на окраине, в хате с завалинкой, воду таскаю из колодца. Я никогда не осмеливаюсь произнести вслух имя какого-нибудь иностранного артиста, боюсь своего неправильного произношения.
Д р а г о ш. Ты уже знаешь невероятно много, а будешь знать еще больше. Останься здесь навсегда.
Л а у р а. Не надо! Рано или поздно вы поймете, что ошиблись. Или я это пойму.
Д р а г о ш. Любящие со временем начинают походить друг на друга.
Л а у р а. Но я не хочу раствориться в другом.
Д р а г о ш. Значит, не любишь. Когда любят, стремятся к полному слиянию с любимым человеком.
Л а у р а. Я и сказать не могу, как тебя люблю. Не могу этого объяснить даже самой себе. Очень люблю, безмерно. С восхищением, со страхом. Да, я боюсь, боюсь тебя как страшной опасности. Мне кажется, стряхни я свою напряженность, мое вынужденное прикрытие, — и я пропала. Мною целиком, без остатка завладеет любовь.
Д р а г о ш. Может, это и называется счастьем.
Л а у р а. Нет. Счастье должно быть чем-то более многогранным, более сложным.
Д р а г о ш. Лаура, останься здесь!
Л а у р а. Здесь? Но ведь мы такие разные…
Д р а г о ш. Наша семья всегда была свободна от предрассудков. За последние двести лет, насколько мне известна ее родословная, нет поколения, в котором не заключались бы мезальянсы.