*305 Новый мир. - 1993. - No 11. - С. 238.
*306 Выражение из статьи Вл. Новикова "Филологический роман: Старый новый жанр на исходе столетия" (1999), которую можно назвать своеобразным литературоведческим обоснованием избранной им жанровой формы. (См. Новиков Вл. Роман с языком. Три эссе. - М. , 2001. )
*307 Роман был очень высоко оценен в рецензиях Н. Ивановой ("Дым отечества" // Знамя. - 1994. - No 7); Л. Аннинского ("Спасти Россию ценой России // Новый мир. - 1994. - No 10); А. Немзера (Одолевая туман // Звезда. - 1995. - w 5), В. Лукьянина (Урал. - 1995. - No 4). Писатель Владимир Богомолов в обширной статье подверг "Генерала и его армию" уничтожающей критике. См. : Богомолов В. Срам имут и живые, и мертвые, и Россия ("Новое видение войны", "новое осмысление" или новая мифология?) ("Книжное обозрение". - 9 мая. - 1995). Богомолову ответили В. Кардин и М. Нехорошев в журнале "Знамя" (1995. - No 9), а затем и сам Г. Владимов (Владимов Г. Когда я массировал компетенцию: Ответ В. Богомолову // Книжное обозрение. 1996. - 19 марта). Однако в резюме "Взгляд редакции на полемику. . . " были вновь приведены письма читателей, упрекавших автора "Генерала и его армии" за ряд фактических неточностей).
*308 Уместно напомнить, что с 1992 по 2001 год Букеровской премии были удостоены "Линии судьбы, или Сундучок Миклашевича" М. Харитонова, "Стол, покрытый сукном и с графином посередине" В. Маканина, "Упраздненный театр" Б. Окуджавы, "Генерал и его армия" Г. Владимова, "Связка писем" А. Морозова, "Альбом для марок" А. Сергеева, "Клетка" А. Азольского, "Свобода" А. Бутова. "Взятие Измаила" М. Шишкина, "Казус Кукоцкого" Л. Улицкой.
*309 Характеризуя повесть "Большая руда" и ее героя, шофера Пронякина, критик Л. Аннинский писал: "В традиционном для социалистического реализма сюжете о "перековке" индивидуалиста Владимов сумел передать самоощущение личности, не способной смириться ни с каким гнетом, в том числе и с гнетом "коллектива", - личности, ценой гибели отстаивающей свое достоинство". И в романе "Три минуты молчания", где в центре стоят матрос Сеня Шалай и команда рыболовецкого сейнера, критик находит ту же коллизию: ". . . Испытание сил индивида, подвергающегося давлению "массы"" (Русские писатели 20 века. Биографический словарь / Гл. ред. исост. П. А. Николаев. - М. , 2000. - С. 156, 157).
*310 Выходные данные первого отдельного издания: Владимов Г. Генерал и его армия: Роман. - М. , 1997. Далее цитаты будут приводиться по этому изданию.
*311 Владимов Г. Речь на встрече старого Нового года и празднике журнала "Знамя" // Генерал и его армия. - С. 404, 405.
*312 Это фраза из ответа Г. Владимова своему оппоненту. Далее Г. Владимов приводит аргументы в пользу "контристории": "История обычная, с ее фатальными предначертаниями, с ее дубоватым постулатом "иначе быть не могло, потому что оыло так", - действительно, не оставляет человечеству много свободы извлекать уроки из прошлого, - тогда как "альтернативная", не отрицая иного выбора, подчеркивает ответственность исторических лиц за их решения, удачные или ошибочные, и делает из них выводы на будущее". (Владимов Г. Генерал и его армия - М. , 1997. - С. 435. ) Эти резоны весьма убедительны, и их нельзя не учитывать при анализе "контристории", представленной в "Генерале и его армии".
*313 Лев Толстой об искусстве и литературе. - М. , 1958. - Т. 1. - С. 385.
*314 Здесь и далее курсив внутри цитат из романа принадлежит автору, Г. Владимову.
*315 Мотив бережного отношения к жизни солдат Владимов усиливает еще одним эпатирующим ходом. Генералы, которые изображены в романе с явной симпатией, выделяются, в частности, тем, что каждый (кроме Кобрисова, это Власов и Ватутин) в свое время умело организовал отступление своих войск, не допустив лишних жертв, не растеряв в панике людей. До сих пор в русской литературе генералов восславляли только за наступления.
*316 Уже в октябре 1996 года, на творческом вечере в Бостонском университете (США), отвечая на вопрос "Как вы относитесь к власовскому движению, к Власову? В романе, в журнальном варианте все это было сказано не до конца" - Г. Владимов говорил: "Как я отношусь к этому движению? Как к большой народной трагедии, всю глубину которой наша литература еще не постигла и не выразила" (Владимов Г. Собр. соч. : В 4 т. - 1998. - Т. 4. С. 456, 457). Однако, видимо, ему пришлось учесть ту идиосинкразию, которую вызывает у людей, переживших войну, само слово "власовцы". Вот показательный пример. В журнальном варианте романа было - на вопрос Шестерикова "Слышь, лейтенант, а как мне тебя потом вспоминать?", тот гордо отвечает: "Запоминай, кореш. Двадцатая армия наступает, власовцы!" (Знамя. - 1994. - No 4. - С. 60). В книжном варианте уже иначе: "Запоминай, кореш. Двадцатая армия наступает! Командующий-то у нас - Власов Андрей Андреич. Он же шуток не понимает, все всерьез" (277).