Р е д е ц к и. Действительно, вы хорошо все помните!
Б о д а к и. Не перебивайте, так нельзя! Господин прапорщик, ваша очередь.
Входит А л м е р и, как бы держа в руке два букетика.
А л м е р и. Что нового, Бодаки?
Б о д а к и (отдает честь). Честь имею доложить. Приказа еще нет.
А л м е р и. Как ты думаешь, штаб батальона находится еще по эту сторону границы?
Б о д а к и. Господин капитан говорит, что да, по эту. Фиалки изволили найти?
Алмери, Да, на солнечной лужайке на склоне Зеленой горы фиалки уже распустились, (Протягивает цветы Бодаки.)
Б о д а к и (нюхает цветы). Я тоже был на Зеленой горе, но их не заметил. Что ни говорите, а у новобрачного глаз зорче.
А л м е р и. Погоди-ка, я тогда что-то спросил. Ах, да! Почему ты не женишься?
Б о д а к и. Действительно, вы спросили, и я ответил: я и так не живу бобылем.
М о ж а р. Это верно. Господин капрал всю дорогу шествовал впереди роты, подцепляя, как на шомпол, каждый лакомый кусочек мяса. (Смеется.)
Б о д а к и. Ты неспроста тогда подлизывался, сукин сын.
М о ж а р. Разрешите разок понюхать, господин прапорщик.
А л м е р и. Нате. (Дает по букетику Можару и Бодаки.)
Ф о р и ш. Что ж мне передать в ответ?
Б о д а к и. У них два склада битком набиты провиантом и всяким барахлом.
А л м е р и. Провиантом? Женщины уже давно выпрашивают у нас сахар для детей. Им с рождества не выдавали мяса. Почему же вы не раздаете провиант людям?
Ф о р и ш. Эти запасы не предназначены для снабжения населения.
М о ж а р. Их собираются вывезти. Но если не сумеют, все останется здесь. Мы бы не прогадали.
Ф о р и ш. То, что не успеем вывезти, спалим.
Б о д а к и. Как ты разговариваешь с господином прапорщиком? Знаю я тебя, тыловая крыса! Не дай вам господь поднести спичку к складу!
Ф о р и ш. Я пришел сюда не пререкаться, а за помощью. Да или нет?
А л м е р и. Нет.
Ф о р и ш. В таком случае я должен поговорить с господином капитаном. Если вы не сделаете это добровольно, заставят в приказном порядке.
Б о д а к и. Ты смотри у меня!
А л м е р и (отстраняет его). Не будь вас, немцев, мы бы уже полгода назад закончили войну и нас бы не разгромили, а что еще более важно — мы сохранили бы уважение к самим себе. Тогда легче было бы начать новую жизнь.
Справа, со стороны боевых позиций, входит В о н ь о.
Ф о р и ш. К чему эти оскорбления? Я тоже несу военную службу.
А л м е р и. Но какую? Вы умеете не воевать, а только убивать. К сожалению, и на нас в этой войне возлагали задача, недостойные солдат. Но мы никогда не опускались до уровня вашей фашистской банды.
Ф о р и ш. Если б вы сумели отстоять страну, нам не пришлось бы убивать.
Б о д а к и. А ты бывал там, где на огонь отвечают огнем?
Ф о р и ш. Германия не потерпела бы выхода Венгрии из войны.
А л м е р и. А без вас, немцев, мы не потерпели бы очень многого. И проверили бы, действительно ли немцев не берет пуля.
Ф о р и ш. Это грозит расстрелом, господин прапорщик!
А л м е р и. Если найдется палач, который приведет приговор в исполнение.
Ф о р и ш. Немецкая лагерная охрана еще здесь!
А л м е р и. Не грозите, а то заработаете по морде!
Ф о р и ш. Только посмейте. Знаю… почему вы хотите заграбастать склады! У вас, господин прапорщик, тоже есть кого подкормить и приодеть! Ваша жена без разрешения болтается в прифронтовой зоне.
Б о д а к и. Вот видишь? На нилашиста ты осмелился поднять оружие.
Алмери бьет Фориша по лицу.
Фориш хватается за пистолет, но Можар направляет на него «автомат», а Бодаки хватает за руку, не дав вытащить пистолет. Ф о р и ш убегает.
Воньо! Ты тоже был здесь.
В о н ь о. Простите, господин прапорщик, этого не следовало бы делать.
Б о д а к и. Лучше бы в него пулю пустить, тогда не стал бы болтать языком.
А л м е р и. Как видно, вы совсем иного мнения о нилашистах.
В о н ь о. В армии мнение в расчет не принимается. Только — приказ.
А л м е р и. Послушай, какая теперь армия?
В о н ь о. Пока нас не демобилизовали, мы тоже армия. Если этот нилашист натравит на нас немцев, что мы будем делать?
Б о д а к и. Лагерь охраняют всего два десятка немцев. Их можно взять даже голыми руками.