А л м е р и. Стой!
Х о л л о. Господин капрал, командуйте противотанковым расчетом… Подумайте о девятистах несчастных узниках! О ночных казнях, воплях, о незаживающих ранах исстрадавшихся людей… Беднягам все еще приходится терзаться в постоянном страхе за свою жизнь.
Б о д а к и. А меня кто избавит от мытарств? Пока меня не призвали на военную службу, я даже не знал, что можно каждый день есть горячее. Три года на фронте смерть неотступно ходила за мной по пятам. Мне-то кто руку протянет?
Р е д е ц к и. Вы не правы! У вас было оружие, над вами не мог измываться любой. Но этих несчастных расстреливали, убивали, жертвы даже не могли защищаться, разве что взмолиться о пощаде или проклясть своих палачей и умереть.
Б о д а к и. Я их не трогал. Пусть держат ответ виновные! Отныне я забочусь только о самом себе. Да еще скажу глупым солдатам, многие из которых еще не прозрели: плюйте, дескать, на все и спасайте свою шкуру. (Выбегает.)
А л м е р и. Если он разложит мой взвод, я его пристрелю. (Подходит к стульям, садится.)
Ш а й б а н. Бодаки! (Тоже садится.)
Х о л л о. Не понимаю… Вроде бы все вы против немцев, но тем не менее рассуждаете чуть ли не как заправские нацисты. Неужели вы настолько разложились, что даже не замечаете этого?
П е т р а н е к. Ты несправедлив. Прапорщик все еще рвется в бой за освобождение заключенных.
Х о л л о. Чтоб оправдаться перед русскими.
Д ю к и ч. И по велению совести.
Х о л л о. Мне больше всех по душе фельдфебель. Он хоть был искренен.
Д ю к и ч. Только этот солдафон умолчал о своем чрезмерном усердии по выполнению приказов. Что ты знаешь о нас?
Х о л л о. Хотя бы то, что между вами нет даже двух единомышленников, придерживающихся одинаковых взглядов.
Д ю к и ч. А вот мы трое? Разве мы понимаем друг друга?
П е т р а н е к. Вот увидите, Бодаки обрушится огнем своих пушек на немецкие танки.
Х о л л о. Не верится, что будет так. Остальные тоже не сдвинутся с места. Для этого недостаточно простой заинтересованности. Нужно иметь ясную цель или хотя бы задаться мыслью, которая побуждала бы к активным действиям. Лучше всего перейти на сторону русских, пока не поздно.
Д ю к и ч. Только нам одним? Это явилось бы свидетельством нашей несостоятельности. На той стороне тоже спросят: а где же рота?
Х о л л о. Разве это зависит от нас? Да вложи мы хоть всю душу…
П е т р а н е к. Мы ее не вкладывали! Не считая того, что благодаря Бодаки мы остались в живых, сами мы ничего не сделали. Замысел нападения на лагерь тоже исходил не от нас. Дюкич прав, надо заботиться не только о спасении своей шкуры.
Р е д е ц к и. А что в это время происходило там?
М о ж а р. Он только что вернулся с виноградника.
Входит Ш а й б а н с А л м е р и и В о н ь о.
Ш а й б а н. Он ходит туда выпивать?
В о н ь о. Насколько мне известно, он прячет в давильне штатскую одежду.
А л м е р и. А как насчет фауст-патронов?
В о н ь о. Понятия не имею, господин прапорщик.
А л м е р и. Но так мы никогда не доберемся до лагеря!
Ш а й б а н. Я хоть и не собирался тебя отговаривать, но с самого начала считал всю эту затею нереальной.
А л м е р и. Это мне очень хорошо известно. А между тем, не откажись ты руководить операцией и не убивай мы время на пустые словопрения, рота не только согласилась бы выступить, но рвалась бы в бой.
Ш а й б а н. Без противотанкового оружия?
А л м е р и. Фельдфебель, раздобудьте взрывчатку, хоть из-под земли!
М о ж а р. Господин капитан! Танки двинулись!
Ш а й б а н. Куда?
М о ж а р. По центральной улице.
В о н ь о. На восток или на запад?
М о ж а р. Кажется, они идут сюда.
В о н ь о. Ну, теперь нам достанется.
Ш а й б а н. Поднимите роту по тревоге. Отойдем в буковый лес!
А л м е р и. Нельзя ли заминировать горную дорогу?
В о н ь о. У нас нет ни одной мины.
А л м е р и. Что же у нас есть, черт побери?!
М о ж а р. Танковая колонна повернула! На шоссе! К границе!
А л м е р и (вскакивает на стол). Нам чертовски повезло!
Ш а й б а н. В лагере еще незаметно никакого движения. Как видно, танки все-таки не прикрывают эвакуацию лагеря.
Д ю к и ч. Благодарим за услугу, камерады! Теперь уж мы покажем охране, где раки зимуют! Зададим трепку!
Ш а й б а н. Да, теперь обстановка, пожалуй, более благоприятна.