Ю л и я. Чего доброго, прольете свой чай. И на том спасибо, что предупредили. Придется мне тоже отрастить усы. Тогда уж меня никто не узнает.
В и к т о р. Вам грозит смертельная опасность.
Ю л и я. Смертельная опасность? Как это понять?
В и к т о р. Я принес вам книгу, полистайте ее.
Ю л и я. Что это?
В и к т о р. Список политически неблагонадежных лиц, составленный органами внутренних дел. В алфавитном порядке, как в телефонной книге. Вы найдете в нем и свое имя.
Ю л и я. Какая скрупулезная точность! С каким знанием дела составляют черные списки…
В и к т о р. Можете поискать в нем и мое имя.
Ю л и я. Ваше?
В и к т о р. Иначе говоря, человека, по чьим документам я нелегально вернулся на родину. Не думал, что он такой порядочный человек. Даже в черный список занесен. Вот, прочтите и сразу станете относиться ко мне с большим уважением.
Ю л и я. Да перестаньте вы! Чем-чем, а уж политикой-то вы никогда не занимались.
В и к т о р. Но теперь я просто обязан заниматься ею. Не могу же я опозорить присвоенное мною чужое имя! Сожалею, что до сих пор не старался стать героем. Уж если меня повесят, так пусть за собственные поступки. Разве не так? В этом есть что-то вдохновляющее. Но погибать под чужим именем глупо. Пойдемте со мной.
Ю л и я (отрицательно качает головой). Если Балинт вернется и не найдет меня здесь, он придет в отчаяние.
Стук в дверь.
Я знала! Это он!
Те же и т р и в о л х в а.
Входят т р и в о л х в а — демобилизованные ополченцы, веселые и печальные, цепляющиеся за свое благодушие, как за спасательный круг, и, кто знает, может, оно и в самом деле помогло им остаться в живых. Говорят то речитативом, то прозой.
В о л х в ы.
Г а с п а р.
М е л ь х и о р.
В а л т а с а р.
Ю л и я. Что с ним? Откуда вы пришли? Что он просил мне передать?
В а л т а с а р.
В и к т о р. Кто вы?
Г а с п а р.
М е л ь х и о р.
Г а с п а р.
М е л ь х и о р.
Г а с п а р и М е л ь х и о р.
В а л т а с а р.
В с е в м е с т е.
В и к т о р. Ишь как разошлись! Кого вам надо?
Г а с п а р. Супругу поэта.
М е л ь х и о р. Точнее, его вдову.
В а л т а с а р. Ту, которую мы чтим музой поэта, увенчанного лаврами, — певца нашей многострадальной родины.
Пауза.
Ю л и я. Что с ним? С моим мужем?
Г а с п а р. Словом… скапутился он, значит.
М е л ь х и о р. Капут!..
В а л т а с а р. Аус… или, как бы это сказать?..
Ю л и я. Это неправда!
В а л т а с а р. Мы сами видели, как он повалился на снег.
Ю л и я. Вот и неправда! Он встал и пошел дальше.
В а л т а с а р. Увы! Этого мы не видели.
М е л ь х и о р. Будь правда на вашей стороне, мы были бы рады.
Г а с п а р. Такого не бывает, чтобы павший встал из снега.