Ю л и я. Что вам от меня нужно?
К о м е н д а н т (с автоматом в руке, чувствует себя хозяином положения). Вы тоже собирали здесь воспламеняющиеся бумаги. Не отпирайтесь! Вы тоже горланили на весь дом, что так долго продолжаться не может.
Ю л и я. Я не пойму, о чем вы.
К о м е н д а н т. Вы умышленно нарушали распоряжения по противовоздушной обороне. Устраивали иллюминации… (Внезапно.) Где бухарский ковер?
Ю л и я (с усмешкой). Здесь.
К о м е н д а н т. Где?.. Куда вы его упрятали? (Еще более распаляясь.) А картины?
Ю л и я. Снимайте их сами.
К о м е н д а н т. Меня вы не проведете! Мне, как должностному лицу, донесли, будто бы политически неблагонадежные элементы, чьи имена занесены в список подозрительных лиц…
Ю л и я. Я не понимаю, о ком вы говорите.
К о м е н д а н т. Есть список! И в нем все подозрительные личности! Вы, может быть, отрицаете?
Ю л и я. Я отрицаю все. Оставьте меня в покое и уходите.
К о м е н д а н т. А иллюминации?..
Ю л и я. Да, отрицаю. Уходите вон!
К о м е н д а н т. Какие-то бумаги. Подозрительная компания. Муж дезертир.
Ю л и я. Вы явно путаете меня с кем-то другим…
К о м е н д а н т. Все станет ясным на набережной Дуная{35}.
Солдат хочет вмешаться.
Отставить! Здесь командую я!
Солдат застывает по стойке «смирно».
Марш!
Т е ж е и Б а л и н т.
Б а л и н т (выходя из ванной). Ну, будет! Довольно!
Юлия тихонько вскрикивает, но тут же замолкает.
К о м е н д а н т. Так это вы, значит! Вас-то мы и ждали. (Юлии.) Вот и супруг ваш прибыл.
Ю л и я. Я не знаю этого человека.
К о м е н д а н т (Балинту). А вы? Знаете ли вы эту разыскиваемую сыскной полицией преступницу?
Юлия дает знак, чтоб он ответил отрицательно.
Б а л и н т. Нет. Не знаю.
К о м е н д а н т. Это ваша жена. Она стояла вот тут и пела, что уже не долго продлится.
Б а л и н т. Моя жена сидела дома в красном платье.
Музыкальный фрагмент из песни «Только ты».
К о м е н д а н т (вне себя от снова, Юлии). Вы отрицаете, что проживали в этой квартире?
Ю л и я. Я жила в другом доме. Через окошечко, выходившее в узкий двор…
Музыкальный фрагмент из песни «Помнишь солнечный луч».
…каждое утро на одну минуту заглядывал солнечный луч.
К о м е н д а н т. А что вы делали, когда…
Ю л и я (перебивает). Восьмого июля тысяча девятьсот тридцать девятого года я уехала с мужем в Италию.
Мелодия песни «Поедем в Италию».
Я отчетливо помню маршрут нашего путешествия: Умбрия, Сицилия… (Чуть не расплакавшись.) Мы плыли в гондоле по Большому каналу.
К о м е н д а н т (внезапно, Балинту). А вы?
Б а л и н т. Я в ту пору репетировал двух провалившихся гимназистов.
К о м е н д а н т (подходит к нему ближе). А ковры? Скажите, куда девались ковры?
Б а л и н т. Моего заработка на ковры не хватало.
К о м е н д а н т (яростно). Врете! Я докажу, что вы оба нагло врете! Где бумаги? Рукописи? (Вытаскивает из кармана листок бумаги.) Вся эта макулатура легко воспламеняется. (Протягивает листок Юлии.) Что это? Читайте!
Ю л и я (читает). «Прощание». Стихотворение Аполлинера.
К о м е н д а н т (Балинту). Станете отпираться? Это написали вы, это ваш почерк. Читайте!
Б а л и н т (читает). «Я сорвал эту ветку вереска… Осень мертва давно…» (Неожиданно.) А что такое вереск?
К о м е н д а н т. Здесь только я вправе задавать вопросы. Говорите о стихах.
Б а л и н т. Превосходные стихи… И перевод вполне удался.
К о м е н д а н т (сует листок под нос Юлии). Что вы скажете насчет этого почерка? Вы узнаете его?
Ю л и я. Вижу, что это почерк смелого и одаренного человека.
К о м е н д а н т. Ага! Вот оно что!
Ю л и я. Мне приходилось заниматься графологией… «Осень мертва давно»…
К о м е н д а н т. Молчать! Я запрещаю вам разговаривать между собой!
Ю л и я. Я читала стихи.
К о м е н д а н т (Балинту). Вы признаетесь?