Выбрать главу

— Это точно, что дѣйствительно, а только тутъ, изволите видѣть… Я вамъ, Помпей Яковличъ, потомъ… Дозвольте мнѣ объясниться съ вами… Тутъ прямо, надо сказать, исторія… — продолжалъ бормотать дворникъ.

Хозяинъ пожималъ плечами.

— Тутъ что-то неладно… Совсѣмъ неладно… — сказалъ онъ и, обратясь къ дворнику, прибавилъ:- Пойдемъ въ дворницкую. Тамъ я разберу. Можетъ быть ты и съ жильца изъ восьмого номера давно ужъ получилъ.

Дворникъ слѣдовалъ за хозяиномъ молча. Жилецъ Колотырниковъ слѣдовалъ тоже около хозяина.

— Такъ я надѣюсь, господинъ Чернорусовъ, сегодня получить отъ васъ книжечку съ подписью, — проговорилъ онъ.

— Получите, получите, многоуважаемый, — былъ отвѣтъ. — Пока вы будете на службѣ, я даже вашей супругѣ пришлю! Я вижу, чѣмъ тутъ пахнетъ… Тутъ штуки…

Простившись съ жильцомъ, Чернорусовъ опустился въ дворницкую, которая помѣщалась въ подвалѣ. На него пахнуло запахомъ тулупа, сапогъ, деревяннаго масла изъ коптившей лампады передъ иконой. За ситцевой занавѣской въ глубинѣ комнаты пищалъ ребенокъ. У стѣны стояли два стула и сундукъ. Чернорусовъ сѣлъ на сундукъ, посмотрѣлъ на дворника и строго спросилъ его:

— Гдѣ-же деньги, которыя ты получилъ отъ Колотырникова?

— Виноватъ-съ… Весь я тутъ передъ вами и дѣлайте со мной, что хотите, но денегъ у меня всего только одиннадцать рублевъ, — отвѣчалъ дворникъ.

— Какъ одиннадцать рублевъ! Вѣдь ты получилъ…

— Все получилъ, Помпей Яковличъ… Но бѣсъ попуталъ…

— Какъ бѣсъ? Что такое?.. Потерялъ?..

— Хуже-съ… Ради самого Господа простите. Я заживу… Вычитайте у меня изъ жалованья, сколько хотите. Прямо бѣсъ.

За ситцевой занавѣской послышался женскій плачъ и причитанье. Плакала дворничиха.

— И съ жильца восьмого номера за квартиру получилъ? — допытывался хозяинъ.

— Все получилъ. Я передъ вами, какъ свѣчка передъ иконой… Но бѣсъ… прямо бѣсъ…

— Скажешь-ли ты мнѣ, куда ты дѣвалъ деньги?

Чернорусовъ топнулъ ногой. Дворникъ повалился ему въ ноги.

— Въ тотализаторъ проигралъ… Будьте отцомъ и благодѣтелемъ… Простите великодушно… Заставьте вѣчно Бога молить… — бормоталъ онъ.

Чернорусовъ изображалъ изъ себя вопросительный знакъ.

VI

Трущохинъ, осанистый мужчина съ бакенбардами въ родѣ рыбьихъ плавательныхъ перьевъ и съ крупной лысиной, подсчитывалъ у себя въ кабинетѣ довольно длинную колонку цифръ, выведенныхъ карандашомъ, потомъ бросилъ карандашъ, выскочилъ изъ-за большого письменнаго стола и изъ угла въ уголъ заходилъ по кабинету.

— Это чортъ знаетъ, что такое! Откуда я такія деньги возьму? Этотъ проклятый тотализаторъ сожралъ у меня нынѣшнимъ лѣтомъ буквально половину моего бюджета! — бормоталъ онъ, остановился, чтобы плюнуть въ плевательницу, и плюнулъ около нея. — Никогда не нужно нанимать дачу въ Лѣсномъ. Это прямо изъ-за Лѣсного… Скачки близко… тотализаторъ мозолитъ глаза — ну, вотъ и результатъ… Говорятъ, въ Лѣсномъ дешево. Да чорта-ли въ этой дешевизнѣ, если у тебя подъ бокомъ соблазнъ! Лучше жить въ самомъ дорогомъ дачномъ мѣстѣ, но подальше отъ этого дьявольскаго игорнаго гнѣзда.

Онъ говорилъ вслухъ, какъ это очень часто дѣлаютъ всѣ сильно возмущенные люди. наконецъ, пересталъ ходить, отеръ потъ, выступившій на лбу, и снова сѣлъ за столъ, закуривъ папироску.

— Когда я теперь расплачусь съ долгами! — воскликнулъ онъ опять, сильно подчеркнувъ карандашомъ цифру, и сталъ усиленно затягиваться папиросой.

А въ головѣ его ужъ мелькала мысль:

«Развѣ на зимнихъ бѣгахъ отыграюсь?»

Въ кабинетъ вошла жена, среднихъ лѣтъ женщина,

— Не очень занятъ? — спросила она мужа и, не дожидаясь отвѣта, сѣла около стола и тяжело вздохнула.

Мужъ покосился на нее и спросилъ:

— За деньгами?…

— А ты почемъ догадался? Да за деньгами, — отвѣчала жена.

— Но вѣдь третьяго дня я тебѣ далъ денегъ.

— Ты далъ на гимназическій костюмъ Мишѣ, Олѣ на сапоги… Потомъ у меня чулокъ не было… А сегодня я, Александръ Иванычъ, посмотрѣла мою ротонду — мѣхъ у ней совсѣмъ протерся. Надо будетъ перебрать мѣхъ. Потомъ я вѣдь безъ зимней шляпки… Потомъ…

— Надо подождать… — рѣзко отрѣзалъ Трущохинъ. — Я теперь не при деньгахъ.

— Насчетъ переборки мѣха для ротонды можно дѣйствительно подождать, — согласилась жена. — Пока я отдамъ мѣхъ, пока его будутъ перебирать и вставлять новые куски — время терпитъ. Я только пришла объявить тебѣ, чтобы ты зналъ. Но шляпка… и потомъ у насъ продырявились наволочки на подушкахъ… Простыни очень ветхи… Ты вотъ что… Ты дай мнѣ покуда хоть двадцать пять рублей. Тогда-бы я поѣхала сегодня я…