XI
Зинку Шерафуддин нашел там, где оставил, у дверей кафе. Ее упорство победило, и он привел ее к себе, сознавая, что жизнь на этой негостеприимной планете дается только раз.
Появился новый повод для размышлений. Непреложность законов природы на Земле исходит из Вселенной — стало быть, его одарило небо. Вселенная совершенна, как часовой механизм, рассуждал он, а известно, что творится с часами, когда выходит из строя одно колесико или одна из множества мелких деталей: стоит попасть в тонкий механизм пылинке — часы останавливаются. Нечто подобное может произойти со Вселенной: стоит нарушить хоть одну составную часть или привнести посторонний предмет, равновесие нарушится, изменятся соотношения, величины, скорости, на время перестанут действовать ее законы; вот ему и представился такой момент.
Для Зинки, думал он, это эпизод. Вот, например, люди ездят по неведомым странам, восхищаются красотами, достопримечательностями, наслаждаются, удивляются, ахают, бегают от картины к картине, от статуи к статуе, восторгаются архитектурой, а потом все виденное и познанное загоняют в дальний угол сознания, и угол этот с каждым днем становится все меньше и меньше, а приехав домой, ступив на свою землю, возвращаются к привычной жизни, делам, семье, к своему народу, попадают в привычный круговорот и не всегда находят время вспомнить о своих странствиях и впечатлениях, так и Зинка, размышлял Шерафуддин, пустилась изведать неведомое.
Зинка радовалась, предвкушая, как они обставят квартиру, как хорошо в ней будет Шерафуддину. Она удивилась, увидев, что стены и потолок кабинета обложены толстым слоем ваты, а в случае надобности можно обложить и окна. Ее внимание привлекла зелень, занимавшая добрую половину просторной комнаты, это было так необычно, как в сказке, она осмотрела все закутки и не встретила никакой жены, о которой он столько говорил, — сплошная фантазия. Шерафуддин заметил, что зелени придется добавить, поскольку количество углекислоты с появлением Зинки увеличится.
Диковинным показался ей и зал, Шерафуддин называл его гимнастическим, здесь он когда-то занимался дзюдо, а теперь йогой, в соответствии с эллинскими и собственными представлениями: в молодости человек должен стремиться к вершинам физической силы и красоты, а в старости — к высотам духа. Разумеется, все было в запущенном состоянии. Покрытые пылью, валялись в углу пудовые гири, эспандеры, пружины, так же как рукописи и книги — в кабинете. Жену всегда ужасал этот кавардак, а Шерафуддин ужасался, если она наводила порядок.
Ему хотелось поскорее избавиться от старой мебели, и он популярно объяснял Зинке: стремление украсить жилище свойственно человеческой природе, это можно обнаружить уже на низших ступенях цивилизации. Даже создание произведений искусства было не самоцелью, как принято считать, они требовались для украшения интерьера, а обладание произведениями искусства укрепляло общественное положение. Вот Медичи во Флоренции…
XII
Над небрежно разбросанными холмами висел натянутый прозрачный полог, нежно-голубое небо было чисто, только продолговатый слиток металла, белый, как сахар, все дальше удалялся от Земли, становясь меньше и меньше и оставляя за собой медленно расплывающуюся серую полосу тумана. Ни один звук не долетал до города.
Такими были вечера той поздней осени. Шерафуддин предложил Зинке сходить куда-нибудь; вспомнилось, что они с женой никуда не ходили, отсутствие отдушины усугубило их разобщенность, но он тогда не думал об этом или забывал — еще одна из причин их отчуждения.
Сейчас они сидели в кафе и весело болтали, вокруг были люди, в чем и заключается преимущество кафе перед кино, хотя в кафе, как правило, ничего не происходит, а в кино происходит, в чем и заключается преимущество кино перед кафе.