Сразу хочется оговориться, что под профессионализмом я понимаю не оплачиваемый труд, а особое отношение к своему делу — отношение трепетное. Когда ночей не спишь, думая, как сделать это дело лучше. Когда не жалеешь ни сил, ни времени на оттачивание мастерства, когда даже готов потратить свои деньги, только бы научиться делать дело лучше. Когда, убедившись в собственной профнепригодности, не держишься «за место под солнцем» когтями и зубами, а ищешь другое дело, то, где принесёшь максимум пользы и благословения.
Сколько у нас отличных водителей троллейбусов, находясь на полной миссионерской поддержке, терзают слух благочестивых прихожан своими жуткими проповедями, сколько гениальных проповедников, которых так и не выпустили за кафедру, всю жизнь поют в хоре; и сколько даровитых певцов водят троллейбусы!
И когда же прервётся сей порочный круг?
Вопрос риторический, но всё же попытаемся дать на него ответ:
Это произойдёт тогда, когда каждый из нас осознает несколько простых истин:
1. Господь всегда показывал нам пример качественного отношения к делу!
Он сотворил мир «хорошо весьма». Когда Он исцелял людей, толпа была вынуждена признать: «…всё хорошо делает…» (Мк. 7:37). Даже вино Он сотворил первоклассное. Такое, что видавший виды распорядитель пришёл в изумление. Разве не должны мы подражать Христу, Который есть Господь качества? Конечно должны!
2. Писание поощряет нас двигаться к новым достижениям.
Когда-то Господь сурово укорял лаодикийскую церковь за теплохладное их состояние. Но в чём выражается это состояние? Разве в бездействии? Нет! В успокоенности. Они не ощущали нужды в движении вперед, в развитии. Они уже не хотели обогащаться дарами Господа, но почитали себя достаточно разбогатевшими. Они почивали на старых лаврах. В них не было желания идти вперёд и становиться лучше.
Это видно из призыва, обращённого к ним: «Итак будь ревностен и покайся» (Откр. 3:19).
«Покайся» — это понятно, но вот почему мы так часто обделяем вниманием первый призыв: «Будь ревностен»?
Господь использует здесь глагол ζηλεύω — соревноваться, усердно следовать, ревностно добиваться, страстно стремиться.
— Стремитесь быть лучшими! — Как бы говорит им Господь.
Эту мысль апостол Павел втолковывал Тимофею: «Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства. О сём заботься, в сём пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден» (1 Тим. 4:14,15).
К сожалению, многим христианам присущ менталитет типичного троечника: «И так сойдёт! Зачем напрягаться?»
У молодёжи же (даже у христианской) отношение к людям, любящим учиться и стремящимся стать профессионалами подчас определяется презрительной кличкой: «Ботан».
— Зачем лучше проповедовать? И так сойдёт! Зачем становиться профессионалом в служении, которое не приносит ощутимого дохода? Нам делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем!
3. Равнодушие к качеству и патологическую привязанность к чужому делу нельзя выдавать за простоту и ревность.
Сколько раз мы видели такую картину: человек без слуха и голоса выходит в церкви петь соло, потому что «это же от сердца и для Господа». Пишутся колченогие стихи без ритма и рифмы, произносятся дикообразные проповеди.
Всё это оправдывается стремлением «к простоте», «к искреннему служению». Ни к месту цитируется Писание: «Господь смотрит не на лице, но на сердце».
Хотя на самом деле к подобной ситуации скорее применим другой стих: «Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя» (Гал. 6:3).
Если не умеешь петь, не воображай себя певцом.
Кто-то говорит: «Даже если я не пою, а каркаю, то Господу нравится мое карканье!» Никто с этим и не спорит. Каркай на здоровье и во славу Божью, но… наедине с Богом!
Когда же поёшь публично, то помни, что пение должно назидать брата (сестру), а плохое пение не назидает, но раздражает.
И ничего похожего на смирение и простоту тут нет. Но напротив, — бездна гордыни и эгоизма. Непременно надо прокаркать на публике!
Эта моя сентенция касается не только пения, но и любого занятия.
Не нужно заниматься не своим делом!
Хоть дедушку Крылова послушай:
Хоть внемли современным строкам Юлия Кима: