— Это другое дело, — согласился врач, — если, конечно, все обстоит так, как вы говорите. Но это ничего не меняет. Ваши намерения делают вам честь, но поговорим по-мужски. Я несу ответственность. Если вас накроют, влипнем мы оба, и прежде всего — я. Кроме того, в нашей профессии существуют принципы, а вы заставляете меня их нарушать, лгать… Некрасиво, я не могу пойти на это.
— Меня ни за что не накроют, — сказал Сашко. — Я буду искать воду на участках. Кто же меня накроет?
— Неужто? — заинтересовался врач. — А как вы будете искать воду?
— Буром. Небольшой частный бур, три человека с безупречной репутацией, все — хорошие производственники, один из них — друг моего отца; одно время они работали вместе, а сейчас он на пенсии. Он вроде бы отвечает за бур, его зовут дядя Ламбо.
— А когда вы находите воду? — спросил врач.
— Что — когда находим воду? Бросаем вверх шапки от радости.
— Я хотел спросить, делаете ли вы потом колодцы и колонки?
Сашко объяснил, что не знает, так как еще не начал свою трудовую деятельность в качестве бурильщика, но может узнать, если доктора это так интересует.
Врач задумался на мгновение, побарабанил пальцами по столу и посмотрел на Сашко.
— Девушка красивая? — неожиданно спросил он.
— Какая девушка? — не сразу понял Сашко.
— Та, из-за которой вы симулируете.
— Для меня — да, — ответил Сашко. — Не была б красивая, я не пришел бы сюда.
— Так, так, — задумчиво произнес врач. — У меня беглое представление об этих вещах…
Потом вынул из ящика письменного стола бланк, заполнил его и протянул Сашко.
— Счастливо поработать, — сказал он. — Видишь ли, у меня есть маленькая дача на «Пределе», почти у самого леса. Я давно мучаюсь со шлангами, каждый — по триста метров, абсолютно ненадежное дело. А в выходные дни их перерезают туристы — развлечения ради. Я рассчитываю на тебя и твой бур… Так как?
— Конечно, доктор, — уверил его Сашко. — Дней через десять у тебя будет плавательный бассейн. Я уже сейчас чувствую, что на твоем участке полно воды.
Лес был дубовый, старый, среди широких ветвей деревьев царило спокойствие, и если листья начинали шелестеть, причиной тому были птицы, которые перепархивали с ветки на ветку, а не ветер. В июле в здешних местах редко дул ветер. Зной повисал над землей, и к полудню на улице становилось невмоготу.
Дача была массивная, наполовину построенная из камня, веранду прикрывал большой оранжевый тент, и в его тени положение, вероятно, не выглядело столь уж трагичным. За верандой начинался сад — молодые персиковые деревца, с десяток облагороженных груш в нижнем его конце. По террасам стелилась клубника, вились побеги черной смородины. Из-под сердцевидных листьев выглядывали розовые помидоры, они были еще бледные, эта розовость еще не овладела целиком их гладкой поверхностью, уступая кое-где желто-зеленому цвету. Жужжали пчелы, они кружились вокруг деревцев, над клубникой, долго и педантично проверяли любую мелочь, прежде чем приступить к делу.
Трое мужчин сидели под персиковыми деревцами, курили, и в неподвижном воздухе долго стоял тонкий дым, потом он таял и исчезал…
— Встали! — сказал немного погодя дядя Ламбо и поднялся. — Так и солнечный удар может хватить…
Сашко и Антон встали, облизали потрескавшиеся губы и начали.
Сначала пришел в движение лес — слегка покачнулся, едва-едва, и поплыла зеленая стена деревьев. Она медленно плыла на запад, куда уходила дорога. Вслед за ней двинулись облагороженные груши, они были ближе и вращались быстрее, закружились и персиковые деревца, за ними — пчелы, которые продолжали скептически жужжать над клубникой, наконец закружилась и сама клубника…
Потом в круг вошло что-то оранжевое, это была веранда с оранжевым тентом, после — сверкающие на солнце чешуйки слюды в штукатурке второго этажа, проволочная ограда, «Букингемский дворец», железная калитка, закрытые коричневые ставни соседней дачи с вырезанными в них сердцами, пугало во дворе другого соседа… Потом зеленая стена леса приблизилась вновь, мелькнула дорога, послышался рокот проезжавшего по ней бульдозера, снова показались груши — земля вращалась…
Бур слегка дрожал, жалобно скрипел, трое толкали железную штангу и шли за ней. До обеда оставался еще целый час, солнце неподвижно висело прямо у них над головой, они вращали веранду, дачи, вековой лес, дорогу, пугало…
С начала лета они кочевали с этим буром по частным владениям дачной зоны, расположенным по обе стороны горы. Они обходили двухэтажные дома с гаражами и фонарями из кованого железа, квадратные белые дачи с декоративными, деревенской кладки печами и жестяными петухами на крышах, деревянные строеньица, домики из ящиков и жести, проржавевшие автобусы на чурках… Они устанавливали бур в огородах с помидорами, на лугах, покрытых люцерной и васильками, на цветочных клумбах и в клубнике, на скалистой земле и твердой, как камень, глинистой почве, на белых известковых скалах, под корнями персиковых деревьев и диких груш…