– Как дела? – шёпотом спросила Мотя у Алисы, когда начался урок. – Как с Дети-Цветы-Жизни?
Алиса бросила на неё взгляд, в котором Матильда различила благодарность за неравнодушие.
– Как обычно, – бодро отозвалась Алиса шёпотом. – Он всё ещё Дети-Цветы-Жизни. А у тебя как с Игорем Каменевым?
Матильда посмотрела на Игоря, который как раз в этот момент внимательно слушал Иру Продайводу, сидевшую перед ним. Продайвода что-то шепнула Игорю и Есе, бросив насмешливый взгляд на Матильду. Мотя не могла избавиться от чувства, что Ира опять говорила про неё. Она увидела, как Игорь улыбнулся реплике Иры и тоже посмотрел на Матильду – и тогда сердце её упало. А когда Еся повернулась боком, Мотя увидела лёгкую улыбку и на её губах. Это окончательно испортило ей настроение.
Алиса проследила за её взглядом и нахмурилась.
– Всё ясно, можешь не отвечать, – шепнула она. – Не смотри на них – посмотри лучше, как красиво за окном! Весна. И я клянусь, этот цветок в горшке словно стал свежее на глазах.
Матильда задумчиво посмотрела в окно. Далеко за ограждением школы гулял старичок с маленькой собачкой.
– Да, но… тебе тоже кажется, что они сейчас говорили обо мне? – не успокаивалась Матильда.
Она снова повернулась к Алисе, лихорадочно перебирая в памяти, что в её недавних действиях или внешнем виде могло показаться Ире невероятно смешным.
– А может, и обо мне, – бодро сказала Алиса. – Я ведь тоже сижу в этой стороне. Не расстраивайся, могло быть и хуже.
– Куда уж хуже, – буркнула Матильда.
– Ну, было бы хуже, если бы Продайвода открыто показала на тебя пальцем.
Когда учительница Вера Николаевна молчаливая, вечно мрачная чудесница средних лет, любящая поворчать, отошла к шкафу в поисках тетрадей с их контрольными работами, Алиса вдруг громко шепнула:
– Эй, Ира! Продайвода!
Матильда от удивления стала сползать по стулу. Продайвода обернулась и с презрением уставилась на Мотю и Алису.
– Что тебе? – шепнула она.
– Ты хотела нам что-то сказать? – тихо спросила Алиса. – Если что, говори. Мы открыты к диалогу.
Сверкнув глазами, Продайвода отвернулась. Игорь и Еся, как заметила Матильда, выглядели слегка смущёнными.
– Алиса Кукушкина! Прекратите разговоры, – предупредила Вера Николаевна.
– Извините, – искренне сказала Алиса, но, придвинувшись к Матильде, продолжила шептать. – Если она будет тебя доставать, я молчать не буду. Ненавижу пассивную агрессию. Да и любую агрессию.
Матильда в шоке уставилась на неё. За неё никогда раньше никто не заступался, и она теперь даже не знала, что сказать, чувствуя прилив благодарности и симпатии. Алиса выглядела такой же жизнерадостной и дружелюбной, как прежде, но Матильде показалось, что в её глазах промелькнули настороженность и серьёзность.
– Э-э-э… спасибо, – неловко прошептала она. – Это было… очень красиво.
– Ты так думаешь?
– Да! Я бы никогда так не смогла. Ты очень смелая.
– Думаешь?
– Конечно. И… э-э-э…
«Не надо этого говорить, не надо», – промелькнула здравая мысль.
Но Матильда всё же продолжила.
– Ты очень необычный человек. В смысле, это комплимент, – быстро сказала она и смущённо замолчала.
Алиса серьёзно посмотрела на неё, и в её лице не было ни насмешки, ни непонимания.
– Ты тоже необычный человек, – просто и спокойно ответила она. – Это комплимент.
После этого Матильда поняла, что между ней и новенькой одноклассницей, не имеющей никакого отношения к волшебству, только что изменилось нечто очень серьёзное. Боря Брусникин, светловолосый полноватый чудесник в очках с острым умом, который задумчиво наблюдал за ними с соседнего ряда, спустя годы написал об этом в своей первой научной работе на тему: «Особенности дружбы чудесников и обычных людей».
***
На обед Матильда пошла вместе с Алисой. Девочки быстро поели – Алисе надо было торопиться на репетицию весеннего спектакля. Мотя хотела побыть зрителем, но не слишком добрая учительница физики, которая в этот раз курировала репетицию, не пустила её. Алиса хотела поспорить, но Матильда помотала головой и улыбнулась – мол, всё нормально. Ещё не хватало, чтобы у Алисы из-за неё были проблемы.