Фото А. С. Мидовского
Рис. 20. Праздничная ярмарка в день проводов русской зимы в г. Каргополе. 1975 г. На столах — угощение: блины, пироги, напитки.
Фото Г. П. Дурасова
Рис. 21. На Празднике проводов русской зимы. Встреча с героями русских былин. Г. Каргополь, 1975 г.
Фото Г. П. Дурасова
Организаторы этого празднества иногда проявляют осторожность, назначая зимние гулянья не в дни, когда раньше отмечалась масленица, а в другие сроки. Вряд ли это нужно. Высказываемые же иногда опасения, что масленица будто бы привязана к церковному календарю, — несостоятельны. Масленица привязана не к церковному, а к лунному календарю. Более того, она совпадает с Новым годом по лунному календарю. А этот рубеж, как известно, принято отмечать особым празднеством у многих народов мира.
Масленица — «широкая», «разгульная», «лакомка» — искони была жизнерадостным, жизнеутверждающим, динамичным празднеством, с которым на протяжении веков боролось официальное православие, но так и не смогло искоренить его из народного быта. В итоге жестокой борьбы с народными праздничными «игрищами» и «бесованиями» (так именовались в церковных проповедях праздничные песни, пляски, хороводы, веселье) русское общество и русская культура утратили многие самобытные песенные и хореографические традиции Древней Руси, так как их хранители (профессионалы-исполнители — скоморохи) по инициативе церкви подвергались беспощадным гонениям{106}.
Сейчас многие традиционные формы масленичного гулянья восстанавливаются. И там, где проводы зимы не ограничиваются катанием детей на лошадях, в массовое праздничное гулянье охотно включаются все. Недаром на праздник русской зимы, который устраивают, например, в рабочем поселке Сапожке и в г. Скопине Рязанской обл., с удовольствием приезжают на разукрашенных колхозных тройках и сельские жители. Здесь играет свою роль и праздничное оформление улиц, и организация традиционной ярмарки с сувенирами, и ряжения, и выпечка блинов на улице — «с морозцем», и концерты художественной самодеятельности, и катания на лошадях, и массовые зимние игры.
К слову сказать, ряжение теперь, как, например, в некоторых местах Горьковского Заволжья, сопутствует любому празднику, будь то Октябрьские торжества, бригадное гулянье, день рождения или просто дружеская вечеринка. Ряжение в современном быту воспринимается и исполнителями, и зрителями как развлечение, как своеобразная стихийная драматическая самодеятельность, в которой «сочетается потребность в веселье, смехе, зрелище с попытками отразить в этой привычной форме народного творчества явления окружающей жизни»{107}.
В итоге праздник не ограничивается, как это нередко бывает, концертом, заранее подготовленным силами местного Дома культуры, а получается по-настоящему массовым. Все пришедшие на праздник становятся не просто зрителями, а творцами праздника, его активными участниками. Таков праздник русской зимы в рабочем поселке Сапожок, О притягательной > атмосфере праздника говорит хотя бы то, что здесь всегда много желающих принять участие в конкурсах (на лучшего танцора, певца и др.), здесь любят хоровое пение, а на сам праздник стараются прийти ряжеными в традиционную вывернутую шубу, надевают различные маски. Красочность празднику придают и старинные рязанские костюмы, которые специально по этому случаю надевают многие жители.
Нелишне вспомнить и старинные рецепты масленичной кухни. Ведь исконное масленичное угощение, как известно, никогда не ограничивалось блинами{108}. Оно было разнообразным и вполне рациональным для зимнего времени. Без сомнения, надо поддержать инициативу тех мест, где возрождаются любимые лакомства и традиционные напитки (например, горячий пряный напиток из меда — сбитень). Теперь на Урале во время проводов зимы гостям предлагают до 20 «вкусов» русского кваса. Для детворы выпекают «жаворонков» с изюминками-глазами и сахарных петушков. Отличаются и другие области своими старинными угощениями. Славятся куличи гжатские, пряники-«писанки» вятские и тульские, сибирские и уральские пельмени, архангельские шаньги и кулебяки с визигой, вологодские ватрушки с картошкой и творогом и многое другое{109}.
По инициативе производственных объединений, особенно в сельской местности, «проводы русской зимы» проводятся как праздник-смотр готовности к весенним полевым работам. Подведение хозяйственных итогов завершает инсценированная символическая передача «ключей» от Зимы наступающей Весне.
Календарный рубеж — окончание зимы и наступление весны, отмечаемый праздником масленицы у русских, украинцев, белорусов, имеет аналогии у многих народов. К примеру, на зимнем литовском народном карнавале изображалась «война» зимы и весны. О традиционных масленичных персонажах особенно долго помнили в Жемайтии.
Здесь на масленичных карнавалах разыгрывались сатирические шествия с танцами, песнями, с участием «обжоры» Лашининиса, «скупого», жениха-неудачника Сидараса и многих ряженых в традиционные маски.
Со славянской и литовской масленицей перекликается и грузинский праздник берикаоба, и праздник монголоязычных народов цагалган (цагансар).
Праздник цагалган воплотил в себе черты образа жизни скотоводов. Универсальность праздника в честь Нового года по лунному календарю, своеобразного праздника молочной пищи, позволила некоторым исследователям даже высказать предположение, что и русская масленица, возможно, поначалу была праздником скотоводов{110}. Предположение заманчиво своей новизной и не лишено оснований. Пока же ясно одно, что масленица была праздником в честь окончания года по лунному календарю, что в этом празднике преобладают черты образа жизни земледельцев, хорошо знавших скотоводство и рыболовство.
Цагалган — календарный праздник с множеством традиционных развлечений и игр спортивного характера, с красочными народными гуляньями и остроумными словесными состязаниями — был посвящен окончанию зимы и началу Нового года по восточноазиатскому сельскохозяйственному календарю. Знаменитый венецианец, путешественник и торговец Марко Поло, побывавший в Монголии в XIII в., писал об этом празднике: «Год у них начинается в феврале… по обычаю все одеваются в белое, и мужчины и женщины, всякий как может. Белая одежда почитается у них счастливой, поэтому они и делают это, одеваются в белое, чтобы во весь год было счастье и благополучие… Князья и рыцари, да и весь народ друг другу дарят белые вещи, обнимаются, веселятся, пируют, и делается это для того, чтобы счастливо и по добру прожить весь год»{111}. Так праздновался цагалган задолго до проникновения на территорию монгольских народов северной ветви буддизма — ламаизма.
Ламы пытались приспособить этот праздник к буддистскому учению. Но исконные доламаистские корни цагалгана оказались более жизнестойкими, так как в основе праздника — не просто календарная веха, а традиционный производственный уклад монголоязычных народов: цагалган — это не только встреча нового года, но это — и праздник молочной пищи, т. е. того, чем богаты бурят-монгольские народы. Поэтому месяц, проведения цагалгана (монг. сагаан-сар) дословно значит «белый месяц», символизируя собой счастье и благополучие.
По обычаям традиционного гостеприимства, вопреки религиозным барьерам на празднике цагалган в числе приглашенных всегда присутствовало много русских, проживавших по соседству с бурятами и монголами.
Среди монголов, бурят и калмыков было принято в это время приветствовать друг друга обеими руками с раскрытыми вверх ладонями. Этот древний обычай означал, что у встречавшихся нет в руках холодного оружия, что у них мирные намерения. Как символ добросердечности и взаимного уважения людей этот приветственный обычай сохраняется и поныне.