Многозначность, казалось бы, одних и тех же слов в русском литературном языке и в его отдельных говорах, возможность изменения значений областных слов в связи с распространением их на другие территории, возможность образования прозвищ от различных значений слов — все это свидетельствует о том, что в настоящее время без точного знания истории каждой семьи нельзя со всей очевидностью сказать, почему то или иное прозвище было дано его носителю.
Отсутствие среди известных нам имен нарицательных таких образований, как Заседа, Кудрянь, Псюк, Смеян, Незваль, Проед, Супряга и многих других, входящих в состав нестандартных фамилий, говорит о большой древности основ многих русских фамилий и об их значительном обособлении от нарицательных слов литературного русского языка и его диалектов. Иными словами: есть фамилии русские, в русском происхождении которых мы не сомневаемся, но о которых мы не можем сказать, принадлежала ли их основа к литературному языку или к народному говору. Очевидно, подобные основы издавна составляли русскую ономастическую лексику и формировались по закономерностям, сложившимся в языке для словообразования собственных имен.
Вот несколько словообразовательных гнезд, в которые вошли стандартные и нестандартные фамилии: Огарок и Огарыш и соответствующие им полные, стандартные— Огарков и Огарышев; Дуда, Дудак, Дударь, Дудник, Дудинец, Дудка, Дудчик, Дудин, Дударев, Дудкин и др.; Зуб, Зубак, Зубарь, Зубаха, Зубач, Зубец, Зубик, Зубок, Зубов, Зубарев, Зубцов, Зубков; Кит, Китач, Китыка; Ковш, Ковшарь, Ковшик, Ковшило, Ковшов, Ковшун; Мазун, Мазуля, Мазило, Мазай, Мазок; Нос, Носач, Носок, Носуля; Сахар, Сахаров, Сахарный; Свет, Светов, Светлый, Светлов; Хворост, Хворостяной; Хорошо, Хорошун, Хорошев, Хороший. Несмотря на прозрачность структуры, о конкретном значении некоторых из них мы можем лишь догадываться. Быть может, часть из них вообще не употреблялась в качестве нарицательных и они всегда были особыми собственными именами, для которых не существовало единого и сколько-нибудь определенного нарицательного значения. Различные диалекты русского языка давали практически неограниченное число образцов прозваний, которые при определенных условиях закреплялись в качестве фамилий. Среди них много древнейших обозначений лиц в соответствии с какими-нибудь их свойствами и особенностями.
В результате изменения значения некоторых слов отдельные лица стали, если так можно выразиться, жертвами языковых преобразований. Например, фамилия Блатов образована не от того, что сейчас называется блатом, а от более старой формы слова болото — блато; фамилия Каюков — не от слова каюк в значении ‘конец’, ‘гибель’, а от областного обозначения долбленой лодки; Жуликов — от владимирского жулик ‘чернорабочий’, в костромских говорах словом жулик называют ножик; Воров — от древнего слова вор ‘бунтовщик’, ворами называли крестьян, восстававших против помещиков, вспомним, что человек, похищавший чужое добро, в старину назывался тать. Фамилии Трепачёв, Грабилин, Живодёров были скорее всего связаны с известными трудовыми процессами; трепать волокно, сгребать что-либо, живодёр была профессия на бойне. Кажущиеся нам теперь унизительными фамилии Нищев, Калекин, Инвалидов, Хворов, Судорогин и т. п, также в прошлом не воспринимались столь эмоционально. В народной крестьянской среде прозвища, от которых образованы эти фамилии, считались вполне естественными, просто констатирующими известные факты, Кроме того, как мы видели выше, некоторые из фамилий, кажущихся нам сейчас неприятными, восходят к так называемым охранным именам, основным их назначением в далекой древности было уберечь ребенка от болезней и напастей, помочь ему выжить. Такое именование отразилось в современных фамилиях Нехорошев, Безобразов, Негодин, Неудачин, Чумин, Захвораев и др.