Иногда это разные, хотя и похожие слова: бондур и бондура (в русских диалектах о разведенном мужчине или женщине соответственно), говор (владимирское ‘пузырь на воде’), говора (архангельское ‘язык’), каракуль (шкурка барашка), каракуля (закорючка в письме).
Часто это варианты одного и того же слова, с тем же значением, но взятые из различных диалектов: аред и ареда (о дряхлом человеке), бабур и бабура (горький гриб), базык и базыка (о сварливом человеке), байдак и байдака (озорник), балак и балака (болтун), бандур и бандура (переносно, о дурне), бас и баса (красота), басан и басана (щёголь), гонт и гонта (кусок дерева, годный для щепы).
Суффиксы ‑ов и ‑ин можно считать эквивалентными, поскольку они образуют однотипные слова (фамилии) от аналогичных основ, и выбор того или другого определяется лишь характером конечного элемента основы, к которой присоединяется один из указанных суффиксов. Тем не менее в количественном отношении фамилий с суффиксом ‑ов примерно в три раза больше, чем фамилий с суффиксом ‑ин. К тому же фамилии на ‑ов, как правило, более часто встречаются. Объясняется это прежде всего характером тех основ, к которым добавляются суффиксы. В русском языке вообще слов мужского рода больше, чем слов женского рода. Если принять во внимание, что большинство русских фамилий происходит от прозвищных имен мужчин, то естественно, что среди них преобладали образования от слов мужского рода. Правда, были и прозвища, представлявшие слова женского рода: Нюня, Корова, Бояка, Задавала, но это не были обязательно прозвища женщин.
Поскольку ‑ов был более частотным суффиксом фамилий, при варьирующем прозвищном имени (Бас и Баса) предпочтение отдавалось обычно варианту, оканчивающемуся на твердый согласный, дававшему фамилию на ‑ов: Басов.
Перебой традиций намечается с середины XIX в., когда появляется значительное количество искусственных фамилий в среде духовенства, а также у сирот из воспитательных домов. Здесь довольно широко представлен суффикс ‑ов даже в тех случаях, где у естественно сложившихся фамилий было бы ‑ин: Арфов, Лиров, Розов, Туберозов, Астров, Грамотов, Газетов, Политиков, Галетов (фамилии Газетин, Галетин нами не зафиксированы), Башков наряду с закономерной Башкин от Башка (башка ‘голова’) и т. д. Иногда суффикс ‑ин употребляется не на своем месте, например Дискин, хотя от Диск (диск) должно бы быть Дисков, но этот вариант у нас не зафиксирован.
Заметим, что суффикс ‑ин оформляет в основном русские и белорусские фамилии. У других славян есть только суффикс ‑ов. Так, от имени Никола русская фамилия будет Николин, а болгарская — Николов. Фамилии Далев, Валев, Малев, как правило, болгарские.
Поэтому вхождение в состав русского антропонимикона фамилий ряда других славянских народов увеличивает число фамилий на ‑ов.
Суффикс ‑ской более редкий по сравнению с суффиксом ‑ов и даже ‑ин. Относительная нечастотность его в фамилиях исторически объясняется происхождением самих этих фамилий. Первоначально он отмечается в княжеских фамилиях, но и у князей они были не единственными. Например, из 93 княжеских фамилий, записанных в «Тысячной книге» 1550 г., на ‑ской оканчивались лишь 40: Вяземский, Мосальский, Трубецкой, а также Курбский, Оболенский, Прозоровский, Волконский и др. Поскольку к XVIII—XIX вв. многие княжеские роды угасли, число таких фамилий постепенно сокращалось. В отличие от ряда стран Запада, где титул и владение наследственным имением переходили только к старшему сыну, в России титулы наследовались всеми сыновьями, поскольку не были так тесно связаны с наследованием вотчинных имений. Семьи дробились, земельные наделы мельчали. Старинные некняжеские фамилии на ‑ской также немногочисленны: Дубенский, Нелединский, Заболотский и некоторые другие. Позднейшие фамилии на ‑ской, полученные в XVIII—XIX вв. русским духовенством, также не были единственным типом фамилий у этого сословия, ср. Формозов, Туберозов, Виноградов и ряд других, тяготеющих к наиболее всеобщей модели на ‑ов (подробнее см. главу «Искусственные фамилии»).