— Конечно.
Гаусер отошел куда-то за угол, чиркнул спичкой, осветив на миг бело-голубую постель с белым пологом, подушку и голову светловолосой девушки — ее Экснер видел во дворе замка в летнем костюме и туфлях на каблуках-ходулях.
— Прямо как в сказке о гордячке принцессе, — заметил он.
Гаусер уселся на стул рядом с постелью. Во тьме светился огонек его сигареты.
— Да, — сказал он сухо. — Ну что ж, начинайте, доктор.
— Гм… — Экснер откашлялся. — Я хотел бы попросить вас вспомнить… Значит, в субботу вы были у Калабовых и играли в канасту. Так?
— Так.
— Вы не заметили во время игры что-нибудь необычное, особенное? Прошу вас, не говорите сразу «нет». Подумайте. Оба. Вспомните весь вечер. Вы бывали у них много раз; мне не нужны детали обычные. Только если вдруг случайно… Что-то из ряда вон выходящее.
— Нет, — сказал через минуту Гаусер. — Я ничего такого не помню. Ольга!
— Я тоже… не припоминаю. Все было так же, как всегда. Правда, вот скатерть ты залил вином, и Вера, то есть пани Калабова, сняла, ее, простирнула и вынесла сушить. А утром оказалось, что кто-то ее украл.
— Куда она ее вынесла?
— Вера повесила скатерть на балюстраду. Когда мы уходили, мы ее видели.
— В котором часу вы уходили?
— Около половины одиннадцатого, — ответил Гаусер. — В половине двенадцатого я уже был в больнице. Я как раз дежурил. До одиннадцати меня подменил коллега Ваничек. Он уезжал в отпуск, а его поезд уходил около часу. Ему не хотелось идти спать. Я отвез его на станцию к скорому.
— Давайте немного вернемся назад, — терпеливо сказал Экснер. — Пан доктор пролил вино, пани Калабова выстирала скатерть и повесила сушить. Когда примерно это было?
— Потом мы еще довольно долго играли… В девять? Видимо, в девять.
— Барышня Домкаржова?
— Думаю, в девять. А может, раньше.
— Вы закончили игру, потому что вам надо было уходить. В котором часу? Это вы должны помнить точно.
— В десять двадцать пять.
— До больницы тут десять минут, — заметил Экснер. — А может, и меньше.
— В больницу я пришел около половины двенадцатого.
— Так, — удовлетворенно произнес Экснер. — Вот оно! Вы меня понимаете?
— Понимаю, — сказал хирург. — Вопрос стоит так: что я делал от пол-одиннадцатого до, скажем, полдвенадцатого.
— Совершенно верно.
— Вы, наверное, удивитесь… — Он запнулся, потом тихо рассмеялся. — Хотя вряд ли вас удивишь. Мы шли в больницу.
— Вы оба?
— Да.
— Одни?
— Одни.
— Каким путем?
— Через парк.
— Значит, через парк. И вдоль пруда. И мимо мельницы.
— Да, — подтвердил Гаусер. — Потом наверх, на площадь…
— Напрямик?
— Да ну? Вы и этот путь знаете? — удивился Гаусер. — Нет, не напрямик. По улице.
— Мостовая там — булыжная.
— Да, по улице, — подтвердил Гаусер. — И простились прежде, чем вышли на площадь. Ольга пошла…
— Минутку. Это барышня скажет мне сама. А вы?
— Прямо через площадь в больницу.
— Куда вы явились около половины двенадцатого.
— Да, около того. Я машинально взглянул на часы в проходной, но они неточны.
— Благодарю вас, пан доктор, — сказал капитан Экснер. — А теперь вы, барышня. Вы простились с доктором и вернулись в замок. Или нет?
— Вернулась. Боковой улочкой. Той, короткой, что идет от угла площади. Я пошла прямо домой. Отперла ворота…
— Где вы носите двухфунтовый ключ?
Она засмеялась:
— В руке.
— Хорошо. Стало быть, вы открыли ворота…
— И пошла прямо к себе, спать.
— А что скатерть?
— Не знаю. Нет. Врать не стану… Я не посмотрела на балюстраду. А у пана Рамбоусека еще горел свет.
— Это не показалось вам странным?
— Вовсе нет. Я решила, что он вернулся из «Лесовны». Он ходил туда почти каждую субботу.
— Если я вас не задерживаю, — сказал капитан Экснер удовлетворенно, — мы повторим еще разок… Послушайте, пан доктор!
— Да?
— Вы не угостите меня сигаретой?
— Само собой. Только идите сюда. У меня тут пепельница. Вообще-то здесь курить нельзя.
На стене за спиной Гаусера блестело венецианское зеркало. Ольга Домкаржова, закутавшись в простыню, спустила босые ноги с постели и присоединилась к курильщикам. Княгиня Беатриче, особа весьма чопорная, помешалась бы, увидав их.
— Значит, так, — начал капитан Экснер о присущей ему педантичностью. — Попробуйте еще раз все вспомнить. Вы спустились из внутреннего двора в парк по лестнице, Идя к лестнице, вы ничего не заметили?