Ей даже стало смешно, только рассмеяться она уже не успела, потому что уснула.
Кто-то взял его за плечо. Он не открыл глаз. Тогда этот кто-то осторожно потряс его. Пришлось открыть глаза.
На диване сидел Беранек, приложив палец к губам и указывая глазами на постель. Экснер повернул голову. Увидел на подушке очень красивую руку, которая высовывалась из-под очень длинных волос.
Беранек показал на свои часы — половина шестого. Затем встал и на цыпочках, покачиваясь, направился к двери. На пороге он обернулся и жестами объяснил Экснеру, что будет ждать у входа.
Михал Экснер тихо вздохнул.
Вылез из-под одеяла, тихонько побрился и оделся. Написал на листочке печатными буквами:
Я Т Е Б Я Н А Й Д У.
Надел ботинки и покинул комнату. Внизу он сухо сказал Беранеку:
— Ведь ночь на дворе.
— Уже день, — весело ответил Беранек, — свеженький, как умытый.
— Да ведь облачно.
— Погодка для сенокоса — как по заказу. Сенокос уже начался. Под руководством надпоручика Влчека.
Экснер пропустил его замечание мимо ушей: ему было не до разговоров, к тому же завтрак — бог весть когда. Он молча шагал через площадь и по крутой улице спустился к мельнице.
Поручик Беранек сказал правду. Двое ребят надпоручика Влчека, которые по случайности умели обращаться с косой, выкашивали заросший бурьяном и крапивой участок между ведущей к мельнице протокой, ручьем и садом Йозефа Коларжа. Внизу покос ограничивали сливавшиеся протока и ручей, а наверху — старая каменная стена мельничного двора и почерневший от времени сруб бывшей риги. Сейчас один из добровольцев продолжал работу за ручьем, в направлении дороги от плотины к домишку Коларжа и прочим халупам «У цыган», а второй принялся за сад Коларжа.
Запах стоял — как в разгар сенокоса.
Они спустились по тропке к подгнившим мосткам. Тропинка была сейчас хорошо видна, и идти по ней было очень легко. Парни сгребали в копны скошенные сорняки.
На берегу ручья стоял надпоручик Влчек. Он тоже попробовал косить и был в одной рубашке. Сейчас он пытался зажечь трубку. От него тянуло сладковатым запахом дорогого табака.
— Доброе утро, — приветствовал он их с трубкой в зубах и гордо обвел рукой выкошенный участок. — Ну что ты на это скажешь?
— Ну и как? Есть что-нибудь?
— Пока ничего. Мы еще не начинали искать. Сперва надо все приготовить. По крапиве ходить невозможно, Кроме того, — он показал трубкой, — затруднительно определить, где и что находится вокруг тропинки. — Он указал на одну копну: — Как видишь, в основном крапива. В ней прятаться никто не будет. А вообще… Ты уже был здесь?
— Однажды, — сказал Экснер. — Ходил с поручиком Шлайнером взглянуть, где он нашел топорик. Кстати, я довольно точно знаю время убийства.
— Да ну? — заинтересовался Влчек.
— Двадцать три — двадцать три тридцать. Они не смотрели на часы, когда его увидели.
— Иисусе… Кто?
— Два человека.
— Кого?! — завопил надпоручик.
— Убийцу. — Экснер усмехнулся, — Не радуйся. С такого расстояния они бы могли узнать его только днем. А ночью не разглядели. Там, где ты вчера копался у лестницы. Там он, скорее всего, положил топорик.
— Группа крови совпадает; ночью привезли анализ.
— И вот еще что. — Экснер помахал надпоручику Чарде, который шел к ним через сад Коларжа. — Пусть Богоуш с кем-нибудь — неважно с кем — съездит в Прагу и привезет сюда жену доктора Медека. Адрес знает Беранек. Она была здесь в воскресенье и в понедельник вечером. Ехать надо прямо сейчас.
— Будет сделано, — сказал Беранек.
— Да, а убийца, между прочим, украл у пани Калабовой скатерть. Белую. — Экснер объяснил, как было дело.
Тем временем надпоручик Чарда перебрался через ручей и подошел к ним.
— Буйствует, — сообщил он. — С вечера не протрезвела. Пришлось поставить двоих, чтобы стерегли. И я, товарищи, боюсь за них.
— Ничего, справятся, — сказал капитан Экснер легкомысленно. — Вы говорите, она хроническая алкоголичка?
— Безусловно, — ответил Чарда. — Может, задержать ее?
— Ни к чему, — рассудил капитан Экснер. — Я схожу сейчас посмотрю… — Он обвел взглядом низинку. — В самом деле ничего интересного?
— Пока нет, — подтвердил Влчек, встав спиной к ветру, чтобы снова разжечь трубку. — Дай нам побольше времени. Если считаешь, что этот участок интересен.
— Думаю, интересен, — сказал Экснер тихо, — И даже очень…
Послышался визгливый крик — очевидно, пани Билковой.
— Черт, — сказал Экснер. — Схожу взгляну. А после начнем… Товарищ надпоручик, пойдемте с нами, на прогулку… До парка и обратно. — Он ступил на доску, попробовал начищенным ботинком, не слишком ли она качается, чтобы не свалиться в ручей во всей красе — в кремовых брюках и бежевой рубашке, — и перешел на другую сторону.