На кухне я первый раз задумался, не посмотреть ли, как там Драган. Недоволен, поди. Я вдруг остолбенел. А он, вообще, жив? Я вспомнил сегодняшнюю жару и тот факт, что Драган не взял с собой в багажник воду, идиот. В ту же секунду меня охватила паника. Когда я открою багажник, вариантов развития событий будет только два: либо я убил своего клиента, либо мой клиент убьет меня. Но до тех пор, пока багажник закрыт, этой проблемы у меня нет. Так зачем же открывать его сейчас? Из любопытства? Чтобы испортить прекрасный день? Каким дураком нужно быть, чтобы сделать это добровольно! Гора работы не станет меньше, если на нее смотреть. И в тот момент я просто не хотел заморачиваться предстоящей работой, которая, как ни крути, не доставит мне никакого удовольствия. Потом — так уж и быть. Но пожалуйста, не сейчас.
Я встал, расставил ноги на ширине плеч, слегка согнул колени, выпятил грудь вперед. Я дышал. Я чувствовал. Примерно минуту. Этого было достаточно. Я почти успокоился. И вспомнил о том, что мне сказал Йошка Брайтнер на прощание: для счастья требуется осознанная дисциплина. «Не всегда просто — быть просто счастливым». Я с улыбкой повторил мантру, которую сегодня мне подарила дочка: «Сначала прогулка, потом работа». Создай себе островок времени. Придерживайся принципа однозадачности. Тему Драгана отложи до конца выходных.
Я сел на причал и стал смотреть на воду. Впервые за долгое время я почувствовал приятную беззаботность, мне было как-то… легко. Я не мог подобрать правильные слова. Я чувствовал себя просто… счастливым. Да, именно счастливым. Я наслаждался тем, что сидел с бокалом вина на теплых досках причала и слушал спокойное дыхание дочери, доносящееся из радионяни. Лодки исчезли. Осталась только одна, она, очевидно, встала на якорь на глубине. Под плеск воды о деревянные опоры моста я задумался об истории счастливого Ганса. Ну что за придурок этот Ганс. Получил от своего мастера золотой слиток и свободу. Идет домой. По дороге меняет золотой слиток на лошадь, которая хочет сбежать от него. Лошадь меняет на корову, которая слишком стара, чтобы давать молоко. Корову меняет на свинью, которая, как выяснилось, была краденой. Свинью меняет на гуся, гуся — на точильный камень, камень падает в колодец. Вернувшись домой с пустыми руками, Ганс радуется, что свободен от всего.
Эмили очень нравилось постоянно менять эту историю. В последней версии Ганс обменял корову на чемодан, набитый жевательными конфетами, и четырех лошадей. Ганс съел все и с четырьмя лошадьми в брюхе пришел к матери. И обрадовался. В первую очередь потому, что четыре лошади в брюхе — это, должно быть, очень весело. Но мораль сказки оставалась неизменной: полный неудачник в делах радуется, как дитя, когда ни с чем приходит домой. Ни с чем, с одной свободой.
По какой-то причине моя дочка любила этого слабоумного менялу-неудачника, который позволял всем одурачивать и обирать себя, а в конце остался ни с чем. С одной только свободой.
Что такого было в этой свободе? Сегодня я это узнал: свобода заключалась в том, чтобы избегать того, чего вы не хотите делать.
По сути, я ведь являлся полной противоположностью Ганса. Только по окончании университета у меня был не золотой слиток, а два сданных экзамена и моя свобода. Свобода от вынужденного обучения, свобода наконец-то начать жить так, как я хотел. И избегать того, чего я не хотел. Но в отличие от Ганса я не отправился в какой-то одиозный «дом». Тогда у меня и дома-то не было. Я отправился в мир. И при этом обменивал не свою зарплату, а свою свободу. И что я получил за это?
Я променял свою свободу на финансовые обязательства, чтобы жить с женщиной, с которой, по сути, у меня не было ничего общего. Я променял все открытые мне дороги этого мира на одну довольно узкую карьерную лестницу, которая вела в никуда. Я променял свое абстрактное представление об успехе на реальный служебный автомобиль. Променял свое правосознание на груды денег от преступника. И с каждым новым обменом я попадал во все большую зависимость от преступного синдиката. Все, что я получил за свою свободу, лежало сейчас в багажнике моей «ауди». И не значило для меня ровным счетом ничего.
Почему же именно я считал этого Ганса идиотом?
С другой стороны, не совершив никакого обмена, я абсолютно даром получил «дом», о котором даже мечтать не мог: Эмили. И теперь она значила для меня абсолютно все.
Настало время сбросить точильный камень в колодец. Но не сегодня.